Сергеев, Григорий Алексеевич

Григорий Алексеевич Сергеев
Дата рождения	1774(1774)
Место рождения	станица Цимлянская
Дата смерти	11 февраля 1848(1848-02-11)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	казачьи войска
Звание	генерал-майор
Командовал	Донской казачий № 31 полк
Сражения/войны	Война Четвёртой коалиции, Русско-турецкая война (1806—1812), Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 годов, Кавказская война, Русско-персидская война (1826—1828), Русско-турецкая война (1828—1829), Польская кампания (1831)
Награды и премии	Орден Святой Анны 4-й ст. (1809), Базарджикский крест (1810), Pour le Mérite (1813), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1814), Орден Святой Анны 1-й ст. (1829), Золотое оружие «За храбрость» (1830), Virtuti Militari 2-й ст. (1838), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1838)

Григорий Алексеевич Сергеев (1774—1846) — генерал-майор Донского казачьего войска, герой штурма Парижа в 1814 году.

Биография

Родился в 1774 году в станице Цимлянской, происходил из обер-офицерских детей Донского казачьего войска.

В военную службу вступил казаком в 1801 году. В 1806—1807 годах принимал участие в кампании против французов в Восточной Пруссии и в 1807 году за отличие был произведён в хорунжие. Затем Сергеев сражался с турками в Болгарии и за отличие при Базарджике получил Крест «За взятие Базарджика».

В 1812 году Сергеев состоял в Донском казачьем полку Иловайского 12-го и принимал участие в отражении нашествия Наполеона в Россию, затем в 1813—1814 годах совершил Заграничный поход. Находился в сражениях при Бауцене, Люцене и Кульме, был при блокаде Страсбурга и штурме Парижа. 18 марта 1814 года войсковой старшина Сергеев был награждён орденом св. Георгия 4-й степени

За отличия при взятии г. Парижа.

Вскоре он получил чин полковника.

С 1821 года по 1825 год Сергеев находился в Грузии и участвовал в походах против горцев, затем вернулся на Дон, однако в 1826 году вновь оказался на Кавказе, командовал Донским казачьим № 31 полком. В кампании 1827 года против Персии он отличился при взятии Ардебиля. В 1828 году он сражался с турками под Карсом, Ахалкалаками, Ахалцыхом и Ацхуром, был в ражении при Чаборио, взятии Хасан-кале и Эрзерума. За отличие при штурме Байбурта ему была пожалована золотая сабля с надписью «За храбрость» и бриллиантовыми украшениями. Также 6 декабря 1828 года он был произведён в генерал-майоры.

В 1831 году он принимал участие в кампании против восставших поляков. В 1836 году назначен походным атаманом Донских казачьих полков, расположенных в Западном краю.

Скончался в Польше 25 сентября 1846 года.

Награды

Среди прочих наград Сергеев имел ордена:

• Орден Святой Анны 3-й (впоследствии переименована в 4-ю) степени (1809 год)
• Крест «За взятие Базарджика» (1810 год)
• Прусский орден Pour le Mérite (8 декабря 1813 года)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (18 марта 1814 года, № 2899 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1829 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1836 году)
• Золотая сабля с надписью «За храбрость» и алмазными украшениями (21 апреля 1830 года)
• Польский знак отличия за военное достоинство (Virtuti Militari) 2-й степени (1838 год)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1838 год)

Источники

• Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. VII. — Тифлис, 1878. — С. IX.
• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. — М., 2009. — С. 479. — ISBN 978-5-9524-4167-5
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. — М., 2007. — С. 191, 497. — ISBN 978-5-903473-05-2, ISBN 978-5-903743-05-2 (ошибоч.)
• Поляков Н, Жиров М. Донцы кавалеры ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия. — М., 1911. — С. 75
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 17 марта. — СПб., 1844. — С. 203
• Lehmann G. Die Ritter des Ordens pour le mérite. Bd. 2. — Berlin, 1913. — S. 152

Отрывок, характеризующий Сергеев, Григорий Алексеевич

– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.