Сергеев, Юрий Дмитриевич

Юрий Дмитриевич Сергеев
Дата рождения	13 июля 1920(1920-07-13)
Место рождения	Петроград, РСФСР
Дата смерти	2003(2003)
Место смерти	Санкт-Петербург, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1941—1975
Звание	гвардии полковник
Часть	75-я гвардейская стрелковая дивизия
Командовал	2-м дивизионом 159-го гвардейского артполка
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Юрий Дмитриевич Сергеев (1920—2003) — советский офицер, участник Великой Отечественной войны, гвардии майор, командир 2-го дивизиона 159-го гвардейского артполка 75-й гвардейской стрелковой дивизии, 61-й армии 1-го Белорусского фронта, Герой Советского Союза (1945), позднее — гвардии полковник.

Биография

Родился 13 июля 1920 года в городе Петрограде. Учился в Ленинградском кораблестроительном институте, затем в Ленинградском артиллерийском училище, которое окончил в 1941 году. В Красной Армии с 13 июня 1941 года.

В годы Великой Отечественной войны

В действующей армии с марта 1942 года, воевал на Северо-Западном фронте, был ранен. С сентября 1942 года старший лейтенант Сергеев Ю. Д. в должности помощника начальника штаба по разведке 57-го Краснознамённого артполка 95-й стрелковой дивизии участвует в обороне Сталинграда. Командир артполка майор Лёвкин Н. А. характеризовал Сергеева как бесстрашного разведчика:

25 и 27 сентября 1942 года в районе «Мамаев курган» г. Сталинград на КП полка просочилось до роты автоматчиков. Организовав оборону, сам лично расстреливал в упор автоматчиков, атака была отбита, ружейно-автоматным огнём батареи было уничтожено до 2-х взводов автоматчиков. С 1-го по 26-е января 1943 года в период наступательных боёв в районах з-да «Баррикады», выс. 107.5, хл/завода под интенсивным ружейно-пулемётным огнём противника разведал: 17 огневых точек, 9 дотов, 2 минбатареи, 4-е автомашины, скопление до 2-х батальонов пехоты противника. Благодаря добытым разведывательным данным, все цели были уничтожены, артиллерийским огнём полка было убито и частично рассеяно до 2-х батальонов пехоты противника.

За оборону Сталинграда 95-я стрелковая дивизия была преобразована в 75-ю гвардейскую стрелковую дивизию, 57-го артполк стал 159-м гвардейским артполком. Ю. Д. Сергеев был награждён медалью «За отвагу».

Участвовал в битве на Курской дуге в районе станции Поныри, «проявил себя стойким и мужественным. Находился на передовом наблюдательном пункте и вёл разведку противника. Выявил большое скопление танков в количестве 150 штук в роще „Квадратная“ и скопление пехоты на высоте 248.1, готовившейся идти в атаку. Атака танков и пехоты была отбита огнём артполка». Награждён орденом Красной Звезды.

В битве за Днепр помощник начальника штаба 159-го гвардейского Краснознамённого артполка полка гвардии капитан Сергеев

находясь на передовом наблюдательном пункте показал смелость, мужество и исключительное хладнокровие и выдержку. Организовал отличную работу разведки в полку. В период с 24.9.43 г. по 3.10.43 г. ведя разведку и наблюдение за противником с передового наблюдательного пункта под интенсивным арт-миномётным обстрелом и ружейно-пулемётным огнём, обнаружил 8 танков, 2 самоходных пушки «Фердинанд», 4 минбатареи, артбатарею 105 мм пушек, скопление автомашин и повозок с грузами и до полка пехоты противника, своевременно донеся об этом в штаб полка, что дало возможность полку отбить 13 контратак противника, подавить и частично уничтожить разведанные цели.

Награждён орденом Отечественной войны 2-й степени

Участвуя в операции «Багратион» по освобождению Белоруссии, «в боях при прорыве долговременной обороны немцев в районе Паричи умело планировал детали артиллерийского наступления, непосредственно на огневой позиции и НП руководил подготовкой к прорыву. Благодаря чёткому и умелому планированию, огнём полка было полностью подавлено огневое сопротивление противника и пехота имела успех.

24.06.1944 г. в районе Селище во время отсутствия связи с дивизионами под артеллерийским и миномётным обстрелом отправился на огневую позицию м организовал быстрое перемещение боевого порядка, и выдвинул на прямую наводку батарею, которая в этом бою разбила два блиндажа, три станковых пулемёта». Награждён орденом Красной Звезды.

Участвовал в Рижской операции и освобождении города Рига, за что 159-й гвардейский артполк был удостоен наименования «Рижский».

Гвардии майор Сергеев Ю. Д. в должности командира 2-го дивизиона 159-го гвардейского артполка участвовал в Варшавско-Познанской операции и освобождении Польши, а затем в Восточно-Померанской операции. В представлении к награждению орденом Красного Знамени командир артполка гвардии подполковник Субботин написал:

17.02.45 г. его дивизион, будучи на прямой наводке в районе деревни Мушерина, трижды отразил контратаку пехоты и танков противника. За пять часов боя огнём дивизиона было подбито 2 самоходных пушки, один танк типа «Т-4» и уничтожено до 120 солдат и офицеров противника. До подхода стрелковых подразделений дивизион благодаря смелым и решительным действиям в течение 32-х часов удерживал занимаемый рубеж. Лично находясь на поле боя и руководя последним, своим личным примером воодушевлял личный состав дивизиона.

Особо отличился гвардии майор Сергеев Ю. Д. в Берлинской наступательной операции при форсировании реки Одер и захвате плацдарма на её западном берегу. Командир артполка гвардии подполковник Коротких написал:

17 апреля 1945 года в районе населённого пункта Ной-Глитцен на переправочных средствах, сделанных силами дивизиона, он первый из артиллерии вместе с пехотой переправил две пушки с их расчётами, а затем в условиях артминомётного и пулемётного огня сумел организовать и переправить весь дивизион на западный берег реки Одер. Дивизион, поддерживая пехоту в течение дня с занятого плацдарма отразил пять яростных контратак гитлеровцев, своим огнём обеспечил закрепление, а впоследствии — расширение занятого плацдарма. Руководил артиллерийским огнём дивизиона, уничтожил 14 огневых точек, 3 миномётных батареи 81 мм, подавлен огонь 2-х артиллерийских батарей, разбил 3-и ДЗОТа, уничтожил и рассеял до 2-х рот пехоты противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года за мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Одер, захвате и удержании плацдарма на её западном берегу гвардии майору Сергееву Юрию Дмитриевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Войну Ю. Д. Сергеев закончил 3 мая 1945 года с выходом 75-й гвардейской стрелковой дивизии к реке Эльба южнее города Виттенберге (земля Бранденбург, севернее Берлина).

В послевоенные годы

После войны Ю. Д. Сергеев продолжал службу в армии, в 1951 году окончил Артиллерийскую академию имени Ф. Э. Дзержинского. Последнее воинское звание — полковник. Вышел в отставку в 1975 году. Работал заместителем директора Ленинградского металлического завода, председателем Ждановского райсовета общества спасения на водах.

Умер в 2003 году. Похоронен на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» № 7068 Героя Советского Союза (31 мая 1945 года);
• орден Ленина;
• орден Красного Знамени;
• орден Отечественной войны I степени;
• орден Отечественной войны II степени;
• два ордена Красной Звезды;
• орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени;
• медали.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• [www.litmir.co/bd/?b=264404 О войне и товарищах. Сборник воспоминаний. — Красноград: АО «КМП», 1996. — 208 с. с илл. — 950 экз.]
• [www.litmir.co/bd/?b=265262 Капитонов Е. Г. Падение «Цитадели». — Кингисеп: Кингисепская типография, 1996.— 116 с. с илл. — 500 экз.]

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15188 Сергеев, Юрий Дмитриевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&H5G/cee24b4c/index Сергеев, Юрий Дмитриевич].
• [pikabu.ru/story/dnevnik_deda_19411945_2756511 Дневник в военные годы, часть 1], [pikabu.ru/story/dnevnik_deda_19411945_chast_2_2757478 часть 2].

Отрывок, характеризующий Сергеев, Юрий Дмитриевич

После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.