Рухлов, Сергей Васильевич

Сергей Васильевич Рухлов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр путей сообщения Российской империи
29 января 1909 — 27 октября 1915
Предшественник:	Николай Константинович Шауфус
Преемник:	Александр Фёдорович Трепов
Член Государственного совета по назначению
6 ноября 1905 — 27 октября 1915
Рождение:	24 июня (6 июля) 1852 г. село Новое Вологодского уезда
Смерть:	19 октября (по другим данным, 21, 27 или 31) октября 1918 Пятигорск
Награды:	2-й ст. 1-й ст. 1-й ст.

Сергей Васильевич Рухлов (24 июня (6 июля) 1852 — 19 октября 1918) — русский государственный деятель, министр путей сообщения (1909—1915), член Государственного Совета, действительный тайный советник (1913).

Биография

После окончания в 1870 году Вологодской гимназии с серебряной медалью, через три года окончил курс наук в Петербургском университете по юридическому факультету, со степенью кандидата прав.

В 1873 году поступил на службу по министерству внутренних дел, где пробыл 6 лет, а затем перевёлся на службу в главное тюремное управление старшим делопроизводителем и уже в 1882 году назначен инспектором VI класса. В качестве последнего не раз был командирован для осмотра мест заключения гражданского ведомства и для указаний на месте порядка переустройства некоторых тюремных замков и пересыльной больницы в Москве. При его содействии улучшено санитарное состояние тюрем, введён закон об обязательном труде арестантов, во многих губерниях учреждены губернские тюремные инспекции.

В 1886 году за результаты, достигнутые преобразованием порядка управления и хозяйства в санкт-петербургских местах заключения, ему объявлено Монаршее благоволение.

В 1890 году назначен инспектором V класса и за труды по изданию Устава о ссыльных снова удостоен Монаршего благоволения.

В 1892 году назначен помощником статс-секретаря Государственного Совета в отделение государственной экономики, в 1895 г. он исполнял уже должность статс-секретаря, в 1897 году назначен статс-секретарём и, наконец, в 1903 — товарищем главноуправляющего торговым мореплаванием и портами контр-адмирала Великого князя Александра Михайловича.

По упразднении этого ведомства 6 ноября 1905 года назначен членом Государственного Совета, с 1906 года назначался к присутствованию в Госсовете; заседал во 2-м департаменте.

С 29 января 1909 года — министр путей сообщения, сменив на этом посту генерал-лейтенанта Н. К. Шафгаузен-Шенберг-эк-Шауфуса. К тому времени ввод новых линий резко упал: если в 1906 году было открыто 2504 км путей, то в последующие годы этот показатель падает до нуля. Рухлов укрощает эту тенденцию. Начиная с 1912 года прокладка железных дорог повышается до почти 5 тыс. верст в год. В 1913 году эксплуатационная длина сети составила 58,5 тыс. км.

В годы его управления повысилась и пропускная способность железных дорог. В Сормово был построен паровоз серии С, развивавший в пробных поездках скорость 110 км/ч.

Выступал противником крупных монополий, считая их интересы противоположными интересам казны, и являлся сторонником усиления государственного влияния на экономику. Он осуществлял выкуп в казну частных железных дорог и добился бездефицитной работы железных дорог.

Благодаря четкой работе железных дорог мобилизация в России в связи с началом Первой мировой войны прошла в установленные сроки.

За службу был удостоен ряда высших орденов, вплоть до ордена святого Александра Невского (1910).

В мае 1912 года пожалован в статс-секретари к Николаю II.

В феврале 1913 году произведен в действительные тайные советники. В 1914 назначен членом Комитета финансов.

10 октября 1915 года императрица Александра Фёдоровна пишет императору : «Хвостов говорит, что виноват во всем Рухлов, так как он стар и не ездит сам посмотреть, как идут дела». Несколько дней спустя, объединенное заседание совещания по перевозкам и совещания по обороне решает «считать деятельность Министерства путей сообщения не вполне соответст­вующей тому, что надо было делать во время настоящей войны».

Рухлов подал в отставку и 27 октября 1915 года был освобожден по болезни с награждением бриллиантовыми знаками к ордену св. Александра Невского. Его преемником на посту стал А. Ф. Трепов, занявший менее чем через год пост председателя Совета министров.

В ходе Февральской революции арестован, находился под следствием. После освобождения уехал на Северный Кавказ.

29 августа 1918 года арестован в Ессентуках ЧК Северного Кавказа, содержался в Пятигорске в составе группы заложников по делу «О покушении на жизнь вождей пролетариата» и был вместе с ними зарублен шашками на горе Машук. Расправой руководил чекист Атарбеков. Дата казни в разных источниках приводится разная.

Общественная деятельность

По инициативе Рухлова 11 марта 1901 года образовано «Общество вспомоществования учащимся в Санкт-Петербурге вологжанам» (с 1904 года — Общество вспомоществования вологжанам в Санкт-Петербурге). Сергей Васильевич избран был его первым председателем, а позднее — почетным членом.

Постановлением Вологодской городской думы от 17 мая 1901 г. присвоено звание Почетного гражданина города Вологды «За неустанную благотворительную деятельность в пользу учащейся молодежи города».

Состоял почётным мировым судьёй по Вологодскому уезду.

Принимал участие в работе различных комиссий. В 1904 году стал одним из инициаторов образования и первым председателем Российского морского союза. Был избран председателем Общества Российского Морского Права.

В 1906 году выступил как один из соучредителей Северного кружка любителей изящных искусств. Оказывал материальную помощь в осуществлении деятельности кружка, благодаря авторитету С. В. Рухлова в Санкт-Петербурге в выставках кружка в Вологде участвовали столичные художники.

В 1908 году стал одним из учредителей и первым председателем монархической организации Всероссийский национальный союз. В этом же году он стал одним из членов-учредителей Русского окраинного общества.

Покровительствовал организациям правого и ультраправого толка, в том числе Союзу русского народа.

Единственный в Совете Министров голосовал против циркуляра позволяющего открыть евреям свободное поселение с правом приобретения недвижимого имущества повсюду в Империи за исключением столиц, сельских местностей, казачьих областей и района Ялты.

Член Строительного комитета по сооружению в Петербурге белокаменного собора во имя Феодоровской иконы Божией Матери и Святого благоверного князя Александра Невского в память 300-летия царствования Дома Романовых, который сооружался по почину Союза Русского Народа.

Член Всероссийского Александро-Невского братства трезвости (ноябрь 1914).

Награды

• Орден Святого Станислава 1 степени (1896)
• Орден Святой Анны 1 степени (1898)
• Орден Святого Владимира 2 степени (1903)
• Орден Белого орла (1905)
• Орден Святого Александра Невского (1910)
• Бриллиантовые знаки к ордену Святого Александра Невского (1915)
• Медаль «В память царствования императора Александра III» (1896)
• Медаль «В память коронации Императора Николая II» (1896)
• Медаль «В память 200-летия Полтавской битвы» (1909)
• Медаль «В память 100-летия Отечественной войны 1812 г.» (1912)
• Медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых» (1913)

Публикации

Систематический сборник узаконений и распоряжений по тюремной части. СПБ, 1890 г. (в соавторстве с В. Н. Коковцевым).

Семья

Родители:

• отец, Рухлов, Василий Никитич губернский секретарь Вологодской губернии, происхождением из крестьян, землевладелец (имение в 636 десятин в Вологодской губернии близ деревень Анциферкой и Нечаево),
• мать, Рухлова, рожд. Кузнецова, Екатерина Кузьминична

Жена:

• Емельянова Екатерина Ефимовна

Дети:

• Вера (1879-?);
• Лидия (1883-?);
• Игорь (1885-?) — выпускник Александровского лицея (1906), камер-юнкер, перед 1917 годом — столоначальник Департамента железнодорожных дел Министерства финансов; женат на Ферапонтовой Анне Иосифовне (род. 10 октября 1889) в г. Ельце Орловской Губернии, (ум. в августе 1969); сын: Сергей Игоревич Рухлов,женат на Нечиной Надежде Матвеевне; внуки: Рухлов Александр Сергеевич (6 декабря 1939 г.- 1999 г.), Грязнова (Рухлова) Татьяна Сергеевна (род. 6 декабря 1939 г.) проживает в городе Санкт- Петербург, Васильева (Рухлова-Геннадиева), Маргарита Юрьевна (род. 1932) проживает в г. Казань
• Людмила (1887-?);
• Юрий (1889-?);
• Олег (1895—1917, Петроград) — прапорщик 2-го лейб-Гусарского Павлоградского полка.

Библиография

• ↑ Галерея Государственных, общественных и торгово-промышленных деятелей России, СПБ, 1909 г., стр.29, ГПБ 321/1909.
• ↑ [www.krotov.info/history/20/1910/felst_02.htm Красный террор] «Известия ЦИК Северо-Кавказской советской социалистической республики» No 157 от 2 ноября 1918 г. (по новому стилю).
• ↑ [www.kulichki.com/moshkow/HISTORY/FELSHTINSKY/krasnyjterror1.txt Красный террор в годы гражданской войны (по материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков)] Под ред. Фельштинского Ю. Г. и Чернявского Г. И.
• Кривошеина, Н. А. [lib.meta.ua/index.php?book_id=10622 Четыре трети нашей жизни.]
• ↑ Ливеровский, А. В. [www.dvgups.ru/METDOC/CGU/HISTORU/HIST_DVZSHD/METOD/LIVEROVSKIY/Part_8.htm Воспоминания строителя железных дорог]. Издательство ДВГУПС, 2003.
• ↑ Платонов, Олег. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. [www.rus-sky.org/history/library/plat3/plat3-2.htm ч.2].
• Солженицын, А. И. Двести лет вместе. гл. 12.
• ↑ [ldn-knigi.lib.ru/R/Tiazel_Dni.htm Тяжелые дни. Секретные заседания Совета Министров, 16 июля — 2 Сентября 1915.)] Сост. Яхонтов А. Н. АРР, 1926, т. XVIII, с. 47-48, 57.
• Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи : Главы высших и центральных учреждений, 1802—1917 : Биобиблиографический справочник. 2-е изд. СПб., 2002. С. 643—645. ISBN 5-86007-144-2.

Ссылки

• ↑ [www.booksite.ru/fulltext/pos/ele/nie/phe/nom/en/45.htm В интересах земляков (общество вспомоществования вологжанам в Санкт-Петербурге в начале XX века)]
• ↑ [www.vologda-oblast.ru/persones.asp?LNG=RUS&CODE=910 Вологжане, Вологда и Вологодская область]
• ↑ [www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/gos_sov_biogr/6.shtml Государственный совет России. 1801—2001. Биографии]
• ↑ [www.rzd.ru/static/index.html?he_id=421&cur_id=279 Министры путей сообщения]
• ↑ [krasrab.krsn.ru/archive/2005/02/19/07/view_article «Радось мая, вот я жив…»] (записка Распутина С. В. Рухлову)
• [www.booksite.ru/lichnosty/index.php?action=getwork&sub=about&pid=192 Выдающиеся люди Вологодского края]
• Список гражданским чинам первым трем классам. Петроград, Сенатская типография, 1914 г.

Отрывок, характеризующий Рухлов, Сергей Васильевич

Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.


Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.