Сергий (Шеин)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Сергий и фамилией Шеин.

Архимандрит Сергий
Имя при рождении:	Василий Павлович Шеин
Род деятельности:	священнослужитель, депутат Государственной думы, новомученик
Дата рождения:	30 декабря 1870(1870-12-30)
Место рождения:	деревня Колпна, Российская империя
Дата смерти:	13 августа 1922(1922-08-13) (51 год)
Место смерти:	Петроград, РСФСР

Архимандрит Се́ргий (в миру Васи́лий Па́влович Ше́ин; 30 декабря 1870, деревня Колпна, Новосильский уезд, Тульская губерния — 13 августа 1922, Петроград) — священнослужитель Православной Российской Церкви. Депутат Государственной думы (1912—1917). Расстрелян по приговору Петроградского ревтрибунала 13 августа 1922. Причислен к лику святых Русской Православной церкви в 1992 году.

Семья

Выходец из старинного дворянского рода. Десятый ребёнок в семье коллежского секретаря Павла Васильевича Шеина и его супруги Натальи Акимовны. Воспитание юноши было пропитано благодатным духом церковности, сам он незадолго до своей мученической кончины говорил: «Я в Церкви с детства, постоянно около Церкви вращался, с Ней сроднился».

Образование, служба, политическая деятельность

Окончил Училище правоведения в 1893 году. Находился на государственной службе, состоял помощником обер-секретаря в Правительствующем Сенате, помощником статс-секретаря в Государственном совете. В 1906 году участвовал в работе Предсоборного присутствия (органа, готовившего собор Русской церкви). В 1908—1912 годах возглавлял законодательный отдел канцелярии Государственной думы. Действительный статский советник.

В 1912 году избран членом Государственной Думы IV созыва от Тульской губернии. Входил во фракции Русских националистов и умеренно-правых. Являлся членом нескольких комиссий: бюджетной,по делам православной церкви, по старообрядческим делам, о печати, о путях сообщения и по местному самоуправлению. В 1915 г. вошел в Прогрессивный блок.

Церковная деятельность

В 1917—1918 годах был членом Поместного собора Православной Российской Церкви, являлся его секретарём.

12 сентября 1920 года принял постриг с именем Сергий в честь преподобного Сергия, игумена Радонежского. Вскоре он принял священнический сан и был возведён в сан архимандрита.

С апреля 1921 года — настоятель Петроградского Патриаршего Троицкого подворья на Фонтанке (Петроград). Был заместителем председателя правления церковного Общества объединённых петроградских православных приходов.

На иждивении отца Сергия находились две сестры, оставшиеся без службы и средств к существованию.

Суд и мученическая кончина

В 1922 году арестован и с 10 июня 1922 года был одним из основных подсудимых на Петроградском процессе «по делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей». Отцу Сергию, в частности, вменялось в вину членство в Обществе Православных приходов, хотя он принимал в его деятельности номинальное участие. На суде держался мужественно. Его ответы судьям и обвинителям были спокойны и точны. На вопрос об отношении к «живой церкви» (обновленческому движению) ответил, что живую Церковь он знает только одну — ту, о которой сказано Церковь Бога Живого — столп и утверждение истины (1 Тим. 3; 15).

По воспоминаниям очевидцев, его последнее слово произвело сильное впечатление. Он нарисовал картину аскетической жизни монаха и сказал, что, отрешившись от суеты мира, отдал всего себя внутреннему деланию и молитве. «Единственная слабая физическая нить, — говорил он, связывает меня с сей жизнью. Неужели же трибунал думает, что разрыв и этой последней нити может быть для меня страшен? Делайте своё дело. Я жалею вас и молюсь за вас». Был приговорён к расстрелу.

Находясь в тюрьме, вместе с протоиереем Михаилом Чельцовым читал акафисты, служил панихиды по умершим близким. Также проводил время за чтением сочинений св. Иоанна Златоуста. Перед уходом на расстрел исповедовался у отца Михаила.

В ночь на 13 августа 1922 года вместе с митрополитом Вениамином (Казанским), адвокатом И. М. Ковшаровым и профессором Ю. П. Новицким обритый и одетый в лохмотья, был расстрелян, по некоторым сведениям, на окраине Петрограда на станции Пороховые.

Канонизация

Причислен к лику святых как священномученик в 1992 году на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви вместе с митрополитом Вениамином.

Ссылки

• [days.pravoslavie.ru/Life/life4907.htm Биография]
• [lib.eparhia-saratov.ru/books/23ch/chelsov/memoirs3/23.html Биография]

Отрывок, характеризующий Сергий (Шеин)

– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]