Романо, Серджо
Поделись знанием:
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
(перенаправлено с «Серджо Романо»)
| Серджо Романо | |||
| Sergio Romano | |||
 | |||
| Род деятельности: | |||
|---|---|---|---|
| Дата рождения: | |||
| Место рождения: | |||
| Гражданство: | |||
| Награды и премии: |
| ||
Серджо Романо (итал. Sergio Romano, род. 7 июля 1929 года, Виченца) — итальянский историк, писатель, журналист и дипломат.
Содержание
Биография
Окончил юридический факультет Миланского государственного университета.
Работал в качестве журналиста в Милане, Париже, Лондоне и Вене. Преподавал в ряде университетов Италии и Европы историю международных отношений.
С 1954 года — на дипломатической службе.
1977—1983 — генеральный директор по делам культуры МИД Италии.
1983—1985 — постоянный представитель Италии при НАТО.
20 сентября 1985 года — март 1989 года — Чрезвычайный и Полномочный Посол Италии в СССР.
С 1989 года — в отставке.
Как историк, занимается изучением истории Франции и Италии XIX и XX веков.
Преподавал в университетах Флоренции, Сассари, Павии, Беркли и Гарварда.
1992—1998 — профессор истории международных отношений в Коммерческом университете Луиджи Боккони в Милане.
В настоящее время публикуется на страницах крупных итальянских изданий, таких как «Panorama», «Corriere della Sera», а также сотрудничает с «Limes», «Corriere del Ticino» и швейцарской «Le Matin». публикует статьи в журнале о международных отношениях «Affari Esteri».
Награды
- Кавалер Большого креста ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» (27 декабря 1987 года)[1]
- Великий офицер ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» (27 декабря 1974 года)[2]
- Золотая медаль за заслуги в области образования, культуры и искусства (28 ноября 2005)[3]
- Почётный доктор Института политических исследований (Париж)
- Почётный доктор университета Мачераты (Италия)
- Почётный доктор Института Всеобщей истории РАН
Библиография
- 1977 — Histoire de l’Italie du Risorgimento à nos jours (Editions du Seuil; ed. it. Storia d’Italia dal Risorgimento ai giorni nostri, Mondadori, 1978) (фр.)
- 1989 — La Russia in bilico (Il Mulino)
- 1991 — La politica estera italiana (1860—1985), написано совместно с Ричардом Босвортом (Il Mulino, ISBN 8815029796)
- 1991 — Disegno di storia d’Europa dal 1789 al 1989 (Longanesi, ISBN 883041042X)
- 1992 — I falsi protocolli. Il «complotto ebraico» dalla Russia di Nicola II a oggi (Corbaccio, ISBN 887972018X)
- 1993 — L’Italia scappata di mano (Longanesi, ISBN 8830411701)
- 1993 — Viaggi intorno alla Russia (La Stampa, ISBN 8877830638)
- 1994 — Tra due Repubbliche. L’anno di Berlusconi e le prospettive dell’Italia (Mondadori, ISBN 8804397136)
- 1995 — Lo scambio ineguale. Italia e Stati Uniti da Wilson a Clinton (Laterza, ISBN 8842047341)
- 1995 — La storia sul comodino. Personaggi, viaggi, memorie (Greco e Greco, ISBN 8879800817)
- 1995 — Storia d’Italia dall’Unità ai nostri giorni
- 1995 — Cinquant’anni di storia mondiale. La pace e le guerre da Yalta ai giorni nostri (Longanesi, ISBN 8830412694)
- 1996 — Le Italie parallele. Perché l’Italia non riesce a diventare un paese moderno (Longanesi, ISBN 8830413879)
- 1996 — Passando a Nord-Ovest, в соавторстве с Альдо Мола (Bastogi, ISBN 8881850222)
- 1997 — Lettera a un amico ebreo (Tea, ISBN 8850205988)
- 1997 — Giuseppe Volpi. Industria e finanza tra Giolitti e Mussolini (Marsilio, ISBN 8831767747)
- 1998 — Confessioni di un revisionista (Ponte alle Grazie, ISBN 8879284487)
- 1998 — Storia d’Italia dal Risorgimento ai nostri giorni (Tea, ISBN 8878187801)
- 1999 — Attraverso il secolo (Libri Scheiwiller, ISBN 8876442642)
- 2000 — Giolitti (Bompiani, ISBN 8845213838)
- 2000 — L’Italia negli anni della Guerra Fredda. Dal piano Marshall alla caduta del Muro (Ponte alle Grazie, ISBN 887928522X)
- 2000 — Mussolini (biografia per immagini) (Longanesi, ISBN 8830416673)
- 2000 — I luoghi della Storia (Rizzoli, ISBN 8817125431)
- 2000 — Crispi (Bompiani, ISBN 8845212831)
- 2001 — I volti della storia. I protagonisti e le questioni aperte del nostro passato (Rizzoli, ISBN 8817106690)
- 2001 — La pace perduta 1989—2001 (Longanesi, ISBN 8830419737)
- 2002 — Lettera a un amico ebreo. Edizione ampliata (Longanesi, ISBN 8830420190)
- 2002 — Memorie di un conservatore (Tea, ISBN 8850207557)
- 2002 — Guida alla politica estera italiana. Da Badoglio a Berlusconi (Rizzoli, ISBN 8817000698)
- 2003 — I confini della storia (Rizzoli, ISBN 8817007943)
- 2003 — Il rischio americano (Longanesi, ISBN 8830420204)
- 2004 — Giovanni Gentile. Un filosofo al potere negli anni del Regime (Rizzoli, ISBN 8817001384)
- 2004 — Anatomia del terrore. Colloquio con Guido Olimpio (Rizzoli, ISBN 8817004057)
- 2004 — Europa, storia di un’idea. Dall’impero all’unione (Longanesi, ISBN 8830420719)
- 2005 — La quarta sponda: La guerra di Libia 1911—1912 (Longanesi, ISBN 8830421693)
- 2005 — Libera Chiesa. Libero Stato? (Longanesi, ISBN 8830423203)
- 2007 — Saremo moderni? Diario di un anno (Longanesi, ISBN 8830423408)
- 2007 — Con gli occhi dell’Islam (Longanesi, ISBN 9788830421714)
Газетные публикации переведённые на русский язык
- [www.memo.ru/hr/hotpoints/caucas1/msg/2008/05/m135029.htm Серджио Романо. Российско-чеченские отношения: исторические качели. Corriere della Sera. 9 мая 2008]
- [www.inosmi.ru/translation/240026.html Год 1612 и современность «Les Echos», Франция, 5 марта 2008]
- [www.inosmi.ru/translation/239874.html США маршируют на восток: новая военная карта. Corriere Della Sera. 27 февраля 2008]
- [forum.polismi.ru/index.php?/topic/849-panorama-.html В этом году выборы пройдут в США, России и Франции. Мы не сможем принять в них участие, однако их результаты изменят и нашу жизнь. Panorama. 10 января 2012]
См. также
Напишите отзыв о статье "Романо, Серджо"
Примечания
- ↑ [www.quirinale.it/qrnw/statico/onorificenze/decorato.asp?id=16040&ono=11 Cavaliere di Gran Croce Ordine al Merito della Repubblica Italiana Dott. Sergio Romano] (итал.)
- ↑ [www.quirinale.it/qrnw/statico/onorificenze/decorato.asp?id=253576&ono=61 Grande Ufficiale Ordine al Merito della Repubblica Italiana Dott. Sergio Romano] (итал.)
- ↑ [www.quirinale.it/qrnw/statico/onorificenze/decorato.asp?id=161478&ono=14 Medaglia d’oro ai benemeriti della scuola della cultura e dell’arte. Dott. Sergio Romano] (итал.)
Ссылки
- [www.inosmi.ru/translation/229210.html В фокусе эксперт: Серджио Романо («Эксперт»)]
- [www.italialibri.net/autori/romanos.html Биография на сайте italialibri.net] (итал.)
- [blog.panorama.it/opinioni/author/sergioromano Archivio per autore: Sergio Romano] (итал.)
Отрывок, характеризующий Романо, Серджо
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 7 июля
- Родившиеся в 1929 году
- Родившиеся в Виченце
- Кавалеры Большого креста ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой»
- Великие офицеры ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой»
- Послы Италии в СССР
- Писатели Италии
- Журналисты Италии
- Историки Италии
- Выпускники Миланского университета
- Преподаватели Павийского университета
