Сердика (крепость)

К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)

Се́рдика (лат. Serdica) — древний город во Фракии. Сердика — Средец — античная крепость на территории современной болгарской столицы Софии, в настоящее время расположена ниже уровня современной проезжей и тротуарной части в центре города. Руины датируются с фракийской античности до позднего средневековья.

Раскрыты и экспонированы Ротонда Святого Георгия ІV в. с остатками дворца императора Константина І Великого и античная улица; Восточные крепостные ворота; Руины крепостного бастиона к Сердикийскому термальному минеральному источнику; Семейный параклис «Святой Николай» со стенами дворца Севастократора Калояна (13 в.); Церковь «Святая Петка старая» — 1241 г.; Средневековая Церковь «Святой Спас»; Позднесредневековая Церковь «Святая Петка самарджийская» и т. д.

История

Первые находки человеческого быта датируются эпохой неолита, каменным веком и эпохой бронзы. Историки предполагают, что причиной заселения этих мест в глубокой древности были горячие минеральные источники, которыми изобилует Софийская котловина. Первыми из известных обитателей данного района являются племена серды. В VIII веке до н. э. на месте существовавшей здесь ранее неолитовой стоянки возник фракийский город. Около VI века до н. э. в этих местах поселились одрисы, которые известны как этнос, основавший своё царство. На короткий период в IV веке до н. э. город был завоеван Филиппом II и находился под властью Македонии. Захватившие его в 29 году н. э. римляне дали ему название Сердика по имени населявшего ранее эту местность племени. В годы правления императора Траяна (98—117) получил название Ульпия Сердика и стал муниципиумом. Во II веке он стал центром римской провинции Нижняя Дакия и за столетие сильно разросся. До IV века Сердика являлась столицей провинции Фракия. Он был любимым городом римского императора Константина I Великого (306—337). Императорский двор долгие годы находился здесь и отсюда управлял империей. История сохранила слова императора: «Сердика это мой Рим». Вначале Константин даже хотел устроить здесь столицу Римской империи — «Новый Рим», но стратегическое место Византий всё таки победило. В результате религиозной реформы императора Константина I, Сердика становится местом пребывания епископа. Здесь в 343 году в соборе св. Софии состоялся Сердикийский собор, которой церковь рассматривает как продолжение I Никейского собора. В 357 году римский историк Аммиан Марцеллин определил город как «большой и неприступный».

В V—VI веках во время Великого переселения народов город переживает нашествия гуннов, готов и других варварских племён, был захвачен Аттилой, но вскоре после его смерти отвоеван Византией. В середине VI века, во время правления императора Юстиниана I Великого (527—565), Сердика возрождается как важный административный центр Византийской империи под именем Триадица. Город был обнесён мощными крепостными стенами, фрагменты которых можно увидеть и сегодня. Только в религиозном отношении город был подчинён архиепископству с центром в городе Юстиниана Прима, где родился сам император Юстиниан.

С 809 года город входит в состав болгарского государства под названием Средец (от лат. Serdica > ст.-слав. Срѣдьць).

Архитектура

По масштабам город был невелик, но великолепен по своему градостроительному плану и архитектуре. В римский период в городе были сооружены башни, крепостные стены, термы, административные и культовые здания, гражданская базилика и булевтерион (большой амфитеатр). В византийскую эпоху была реставрирована римская ротонда, впоследствии превращенная в раннехристианский храм — церковь Святого Георгия.

Галерея

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Сердика - Средец план археологического резервата

• StGeorgeRotundaSofia.JPG

  Руины античной Сердики — Ротонда св. Георгий и резиденция императора Константина І Великого ІV век.

• Serdica Fortress E2.jpg

  Потерна у Восточные крепостные ворота.

• Church of St. George, Sofia E1.jpg

  Руины резиденции императора Константина І Великого.

См. также

• София

Литература

• Tabula Imperii Romani K 34, Naissus, Dyrrhachion-Scupi-Serdica-Thessalonike, Ljubljana, 1976
• Itineraria Provinciarum et Maritimum, ed. O. Cuntz, Itineraria Romana I, Leipzig, 1929

Ссылки

• [commons.wikimedia.org/wiki/Category:Serdica_Fortress Галерия Антична крепост Сердика]

Отрывок, характеризующий Сердика (крепость)

– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]