Съедобная сердцевидка
| Cerastoderma edule | ||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 | ||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||
|
||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||
| Cerastoderma edule (Linnaeus, 1758) | ||||||||||||||
| Синонимы | ||||||||||||||
|
Сердцевидка съедобная[2] (лат. Cerastoderma edule) — вид двустворчатых моллюсков из семейства кардиид (Cardiidae). Церастодермы распространены практически на всём побережье Европы (от Средиземного моря до Баренцева), а также на северо-западном побережье Африки. В ряде стран Европы этих моллюсков используют в пищу, в связи с чем они стали объектом промышленного сбора.
Морфология
Тело моллюска заключено в округлую двустворчатую раковину, длина которой у взрослых особей обычно составляет около 5 см. На наружной поверхности раковины имеется большое число расходящихся от вершины радиальных рёбер, выраженность которых значительно варьирует в зависимости от условий обитания.
Потревоженный моллюск плотно смыкает створки с помощью двух мускулов-замыкателей (аддукторов). В спокойном состоянии он может высовывать наружу короткие вводной и выводной сифоны, через которые осуществляется циркуляция воды, а также массивную ногу, используемую для передвижения.
Образ жизни и питание
Типичные местообитания церастодермы съедобной — песчаные и илистые морские пляжи, осушаемые во время отлива, где эти моллюски с помощью ноги полностью или частично зарываются в верхний слой грунта.
Питается моллюск, отфильтровывая жабрами пищевые частицы из воды, засасываемой вводным сифоном. При этом основным источником пищи взрослых моллюсков оказываются взвешенные в воде органические частицы, тогда как молодь питается преимущественно одноклеточными донными водорослями.[3]
Напишите отзыв о статье "Съедобная сердцевидка"
Примечания
- ↑ ter Poorten, J.; Gofas, S. (2013). [www.marinespecies.org/aphia.php?p=taxdetails&id=138998 Cerastoderma edule (Linnaeus, 1758)]. WoRMS - World Register of Marine Species.
- ↑ Жизнь животных. Том 2. Моллюски. Иглокожие. Погонофоры. Щетинкочелюстные. Полухордовые. Хордовые. Членистоногие. Ракообразные / под ред. Р. К. Пастернак, гл. ред. В. Е. Соколов. — 2-е изд. — М.: Просвещение, 1988. — С. 101. — 447 с. — ISBN 5-09-000445-5
- ↑ Kang C. K., Sauriau P.-G., Richard P., Blanchard G. F. (1999). Food sources of the infaunal suspension-feeding bivalve Cerastoderma edule in a muddy sandflat of Marennes-Oleron Bay, as determined by analyses of carbon and nitrogen stable isotopes, Marine Ecology Progress Series, vol. 187, pp. 147—158. [www.int-res.com/articles/meps/187/m187p147.pdf Полный текст]
Источники
- Зоология беспозвоночных. Том 1. От простейших до моллюсков и артропод / под ред. В. Вестхайде и Р. Ригера. Пер. с нем. под ред. проф. А. В. Чесунова. — М.: Т-во научных изданий КМК, 2008. — С. 341. — 512 с. — ISBN 978-5-87317-491-1
Отрывок, характеризующий Съедобная сердцевидка
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
