Серебряков, Юрий Павлович

Юрий Павлович Серебряков
Основная информация
Дата рождения	28 мая 1939(1939-05-28)
Место рождения	Ленинград, СССР
Дата смерти	15 января 2016(2016-01-15) (76 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург, Россия
Годы активности	1966- ???
Страна	СССР СССР → Россия Россия
Профессии	композитор, кинокомпозитор, дирижёр, педагог
Жанры	Классическая музыка
Коллективы	Санкт-Петербургская консерватория

Юрий Павлович Серебряков (28 мая 1939, Ленинград, СССР — 15 января 2016, Санкт-Петербург, Россия) — советский и российский дирижёр, профессор, сын пианиста Павла Серебрякова.

Биография

Родился 29 мая 1939 года в Ленинграде, в семье пианиста Павла Серебрякова.

В 1964 году снялся в роли П. И. Чайковского в фильме Казнены на рассвете....

В 1966 году окончил Ленинградскую консерваторию по классу оперно-симфонического дирижирования (класс нар.арт. СССР Е. А. Мравинского).

После окончания консерватории проходил двухгодичную стажировку в Ленинградской филармонии. По окончании стажировки в течение двух лет был ассистентом Е. А. Мравинского. Активно гастролировал по СССР и за рубежом.

Сотрудничал с такими солистами, как М. И. Вайман, Б. Л. Гутников, Б. М. Давидович, М. Майский, М. Л. Ростропович, Ж. Б. Помье, М. Х. Гантварг, П. А. Серебряков, Г. Л. Соколов и другими. Под его руководством в оперной студии консерватории были поставлены два балета — «Икар» и «Болеро» Равеля, и опера А. А. Кнайфеля «Кентервильское привидение». Параллельно прошел двухгодичную стажировку в Большом театре СССР по специальности дирижёр балета под руководством А. Журайтиса.

С 1977 по 1987 год работал дирижёром Симфонического оркестра Госкино СССР (Москва). Под его руководством записана музыка к 300 художественным и документальным фильмам: наиболее известные — «Сибириада», «Несколько дней из жизни И. И. Обломова», «Сказка странствий», «ТАСС уполномочен заявить…», «Жаркое лето в Кабуле» и многие другие. Записал пластинку-гигант с музыкой Э. Н. Артемьева к кинофильму «Сибириада», выпущенную в Париже фирмой «Le Chant Du Monde».

С 1963 года руководил Юношеским камерным оркестром в СМШ при Ленинградской консерватории и продолжал вести его в Консерватории. Среди учеников, игравших в оркестре, известные музыканты: О. Мартынова, М. Х. Гантварг, М. Майский, Б. М. Пергаменщиков, Ф. Хиршхорн, В. И. Стопичев.

До 1977 года преподавал на кафедре симфонического дирижирования. Среди учеников: Р. Э. Мартынов, А. Лукошявичюс, А. Р. Паулавичус, Е. Карасик, Н. Алексеев.

Умер 15 января 2016 года. Похоронен в Санкт-Петербурге на Литераторских мостках Волковского кладбища.

Ссылки

• [www.discogs.com/artist/1479436-%D0%AE%D1%80%D0%B8%D0%B9-%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B1%D1%80%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2 Серебряков, Юрий Павлович] (англ.) на сайте Discogs
• [www.conservatory.ru/node/3798 На 77 году жизни скончался Юрий Павлович Серебряков - Санкт-Петербургская консерватория]. conservatory.ru. Проверено 10 февраля 2016.

Отрывок, характеризующий Серебряков, Юрий Павлович

Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?