«Серебряный ключ» (англ. The Silver Key) — короткий рассказ американского писателя Говарда Лавкрафта. Написан в 1926 году и входит в «Цикл Снов». Впервые рассказ был напечатан в январском выпуске журнала Weird Tales за 1929 год. «Серебряный ключ» является продолжением рассказа «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата», а также имеет собственное продолжение «Врата серебряного ключа», написанное Лавкрафтом в соавторстве с Хоффманом Прайсом.
В рассказе и его продолжении в качестве протагониста Лавкрафт использует Рэндольфа Картера.
Вдохновение
На написание рассказа повлиял визит Лавкрафта в Фостер, штат Род-Айленд, в котором проживали предки писателя по материнской линии. Персонаж Биниджа Кори из рассказа получился из слияния имён Эммы Кори Филлипс, одной из родственниц Лавкрафта, и Бениджи Плэйса, фермера, жившего через дорогу от дома, в котором остановился писатель.[1]
Поиск Картером смысла через ряд философских и эстетических умозаключений возможно был вдохновлён романом Карла Гюисманса «Наоборот» (1884), главный протагонист которого рассуждает в похожей последовательности.[2]
Реакция
Редактор Weird Tales Фарнсворт Райт отклонил рассказ, когда Лавкрафт принёс его в середине 1927 года. Однако, на следующий год Райт попросил ещё раз прочитать рассказ и напечатал его. Позже, он сообщил Лавкрафту, что читатели «яростно невзлюбили» «Серебряный ключ».[3]
Связь с другими произведениями Лавкрафта
«Серебряный ключ» связан с другими рассказами Лавкрафта, в которых фигурирует Рэндольф Картер, хронологический порядок этих рассказов следующий: «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата», «Показания Рэндольфа Картера», «Неименуемое», «Серебряный ключ» и «Врата серебряного ключа».[3]
В работе An H. P. Lovecraft Encyclopedia приводится сравнение «Серебряного ключа» с другим ранним рассказом Лавкрафта «Склеп», протагонист которого Джервас Дадли также «находит в своём шкафу физический ключ, позволяющий ему раскрыть секреты прошлого».[3]
Использование в поп-культуре
«The Silver Key» — песня испанской симфоник-метал-группы Dark Moor, выпущенная на их альбоме 2005 года Beyond the Sea.
The Silver Key — мини-альбом американскогобрейкор-исполнителя Xanopticon, выпущенный в 2007 году.[4]
«Regarding the Silver Key» вымышленный документ в визуальном романе Saya no Uta, предположительно раскрывающий кандидатов на главного персонажа в мире и вселенной Saya.
«Seven Silver Keys» — песня шведской дум-метал-группы Candlemass, выпущенная на их альбоме 2005 года Candlemass, содержащая строчку «чтобы открыть свои мечты, тебе потребуется семь серебряных ключей» (англ. to open up your dreams you need seven silver keys).
В игре Maid RPG есть артефакт, названный «загадочный серебряный ключ» (англ. Enigmatic Silver Key).
Во втором эпизоде четвёртого сезона мистического телесериала Склад 13 есть серебряный ключ, который позволяет людям видеть сны созданий Лавкрафта.
Напишите отзыв о статье "Серебряный ключ"
Ссылки
- S. T. Joshi and David Schultz, An H. P. Lovecraft Encyclopedia.
Примечания
- ↑ Joshi and Schultz, pp. 244—245.
- ↑ Joshi and Schultz, pp. 244.
- ↑ 1 2 3 Joshi and Schultz, p. 245.
- ↑ [www.discogs.com/release/1129944 Xanoption — The Silver Key] на сайте Discogs
 |
|---|
| | Авторы | | |
|---|
| | Места | |
|---|
| | Боги | |
|---|
| | Монстры/Существа | |
|---|
| | Личности | |
|---|
| | Произведения | </div> |
|---|
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td class="navbox-abovebelow" colspan="3"></td></tr></table></td></tr></table>
|
|---|
| | 1897—1908 | |
|---|
| | 1910-е | |
|---|
| | 1920-е | |
|---|
| | 1930-е | |
|---|
| |
|
Отрывок, характеризующий Серебряный ключ
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
|
Текст произведения в Викитеке
