Серёгин, Александр Павлович

Александр Павлович Серёгин
Дата рождения	17 (30) августа 1906(1906-08-30)
Место рождения	д. Болдасовка, Калужский уезд, Калужская губерния, Российская империя
Дата смерти	25 июля 1977(1977-07-25) (70 лет)
Место смерти	Рогачёв, Гомельская область, Белорусская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	сухопутные войска
Годы службы	1928—1951
Звание
Командовал	батальоном, полком, дивизией
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	с мая 1951

Александр Павлович Серёгин (17 [30] августа 1906, д. [maps.yandex.ru/?text=Россия,+Калужская+область,+Ферзиковский+район,+поселок+Болдасовка&sll=36.532794,54.505456 Болдасовка], Калужская губерния — 25 июля 1977, Рогачёв) — советский офицер, гвардии полковник, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.

Биография

Родился в русской семье. Окончил 4 класса сельской церковно-приходской школы, затем — советскую партийную школу. Был руководителем комсомольской организации Белебеевской волости.

В Красной Армии с 1928 года. Окончил школу младших командиров, служил командиром взвода 242-го стрелкового полка в Козельске. В 1932 году вступил в ВКП(б); в том же году окончил Московское военное пехотное училище. Служил на Дальнем Востоке, с 1936 года — начальник полковой школы младших командиров, с 1937 года — командир стрелкового батальона, с 1938 года — в штабе Особой Краснознамённой Дальневосточной армии. В 1941 году окончил заочное отделение Военной академии имени М. В. Фрунзе, одновременно — годичные курсы Высшей офицерской школы штабных работников; служил старшим помощником начальника оперативного отдела штаба армии.

С июля 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в Сталинградской битве; был ранен в августе 1942 года. Затем воевал на Брянском и Центральном фронтах, участвовал в Орловской операции, освобождении левобережной Украины, в Гомельско-Речицкой операции. Командовал 215-м гвардейским стрелковым полком (77-я гвардейская стрелковая дивизия; с февраля 1943 по март 1944 года), с лета 1944 года — 23-й стрелковой дивизией. Войну закончил на Эльбе.

До 1948 года служил начальником штаба 20-й гвардейской механизированной дивизии (Группа советских войск в Германии), затем до 1951 года — на Дальнем Востоке.

Выйдя в запас по состоянию здоровья, жил в Рогачёве (Белорусская ССР). Похоронен в братской могиле в парке Пионеров города Рогачёв.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (№ 2952) и орден Ленина (15 января 1944) — за мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками;
• два ордена Красного Знамени (21 июля 1943 и 4 марта 1945);
• орден Александра Невского (28 сентября 1943);
• орден Отечественной войны I степени (21 августа 1944);
• два ордена Красной Звезды (28 февраля 1943 и 3 ноября 1944);
• медаль «За оборону Сталинграда»;
• медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• медаль «За взятие Берлина»;
• медаль «За освобождение Варшавы».

Память

Памятный знак А. П. Серёгину на Аллее Героев в Пионерском парке города Рогачёв.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12980 Серёгин, Александр Павлович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Серёгин, Александр Павлович

– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.