Сересо Аревало, Марко

Марко Винисио Сересо Аревало Marco Vinicio Cerezo Arévalo<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Гватемалы
14 января 1986 — 14 января 1991
Предшественник:	Оскар Мехиа
Преемник:	Хорхе Серрано
Вероисповедание:	католик
Партия:	Христианско-демократическая

Ма́рко Вини́сио Сере́со Аре́вало (исп. Marco Vinicio Cerezo Arévalo; род. 26 декабря 1942) — гватемальский политический деятель, президент страны с 1986 до начала 1991 года. Стал первым президентом современной демократической эпохи в гватемальской истории.

Биография

Родился в городе Гватемала в семье судьи Верховного суда Марко Винисио Сересо Сьерры. Учась на юридическом факультете университета Сан-Карлос (закончил в 1968 году по специальности «адвокат и нотариус»), с 1962 года был членом, затем координатором студенческой университетской организации, которая играла значительную роль в протестах против реакционного правительства Мигеля Идигораса. В 1964 году вступил в ряды Христианско-демократической партии (ХДП) и быстро стал одним из её лидеров. В 1968 году закончил университет, получив диплом юриста. С 1970 года — секретарь, в 1976—1985 — генеральный секретарь ХДП.

С 1974 года — депутат парламента (в оппозиции). В 1978 году неудачно баллотировался на пост мэра (алькальда) города Гватемала.

На его жизнь было совершено три покушения. Во время одного из них (в феврале 1981 года) его бронированный автомобиль был обстрелян из автоматов и закидан гранатами прямо в центре столицы.

8 декабря 1985 года победил на президентских выборах, получив 38,65 % в 1-м туре и 68,37 % во втором. Его партия получила 51 из 100 мест в парламенте, а также получила большинство во многих департаментах. Он стал первым демократически избранным и первым гражданским президентом с 1966 года. Во время инаугурации 14 января 1986 года пообещал изменить страну за первые 126 дней, объявить перемирие в партизанской войне и начать переговоры с вооружённой оппозицией из Гватемальского народного революционного единства (ГНРЕ).

В октябре 1987 года началась работа Национальной комиссии по примирению, в работе которой приняли участие представители правительства и ГНРЕ. Однако всего через 2 дня правительство категорически отвергло все условия ГНРЕ и Сересо обратился к США за усилением военной помощи.

28 октября 1987 года Конгресс принял общую политическую амнистию.

11 мая 1988 года была предпринята попытка военного переворота. 19 мая руководство военно-воздушных сил страны потребовало разрыва всех отношений с просоветскими странами, прерывания переговоров с ГНРЕ, отстранения многих действующих политиков и увеличение средств на переоснащение армии. Значительную часть требований Сересо удовлетворил.

В августе состоялась всеобщая 3-недельная забастовка против либерализации цен на топливо.

В 1989 году ухудшение положения в стране продолжилось, только по официальным данным за первое полугодие по политическим мотивам произошло 1600 убийств и 800 похищений и исчезновений людей.

9 мая произошла новая попытка переворота. Хотя суд приговорил участников к длительным срокам заключения, под давлением правых сил они уже в начале следующего года были выпущены на свободу. 1 августа был убит генеральный секретарь ХДП Данило Барильяс.

В мае 1990 года в Мадриде было подписано важное соглашение с ГНРЕ, в котором партизаны обещали не мешать предстоящим выборам, что дало возможность организовать мирный переход власти (впервые с 1951 года) к новому президенту Хорхе Серрано. Однако сразу после выборов ультраправые и армия продолжили террор.

В 1991 году Сересо стал депутатом Центральноамериканского парламента, что было расценено как получение иммунитета от судебных преследований на родине по обвинению в коррупции, мошенничеству и покровительству террору. В 1999 году стал депутатом парламента Гватемалы, в 2003 году — избрался в Сенат. В 2007 году потерял своё место в национальном парламенте, а его партия вообще не получила ни одного мандата. Его сын, Марко Винисио Сересо Бландон, участвовал в президентских выборах, но получил менее 1% голосов избирателей.

Работает в неправительственных организациях и в качестве политического консультанта.

Ссылки

• Кто есть кто в мировой политике / Отв. ред. Л. П. Кравченко. — М.: Политиздат, 1990. — С. 403.
• [www.cidob.org/biografias_lideres_politicos/america_central_y_caribe/guatemala/vinicio_cerezo_arevalo Биография  (исп.)]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Сересо Аревало, Марко

В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.