Серкебаев, Ермек Бекмухамедович

Ермек Серкебаев Ермек Бекмұхамедұлы Серкебаев
Основная информация
Имя при рождении	Ермек Бекмухамедович Серкебаев
Дата рождения	4 июля 1926(1926-07-04)
Место рождения	Петропавловск, Акмолинская губерния, Казакская АССР, РСФСР, СССР
Дата смерти	16 ноября 2013(2013-11-16) (87 лет)
Место смерти	Алматы, Казахстан
Годы активности	1947—2006
Страна	СССР СССР → Казахстан Казахстан
Профессии	камерный певец, оперный певец, актёр, педагог
Певческий голос	баритон
Жанры	опера
Награды

Ерме́к Бекмухаме́дович Серкеба́ев (каз. Ермек Бекмұхамедұлы Серкебаев; 4 июля 1926, Петропавловск — 16 ноября 2013, Алма-Ата) — советский казахский оперный и камерный певец (баритон), актёр, педагог. Народный артист СССР (1959). Лауреат Государственных премий Казахской ССР (1972) и СССР (1977). Герой Социалистического Труда (1986).

Биография

Родился 4 июля 1926 года в Петропавловске.

Первым инструментом, который освоил Ермек, стала балалайка. В 1941—1943 годах учился в Алма-Атинском музыкальном училище им. П. Чайковского по классу скрипки, в 1951 году окончил Казахскую консерваторию по классу пения у профессора А.М. Курганова.

Дебютировал на Казахском радио, работал диктором.

С 1947 года — солист Казахского театра оперы и балета им. Абая (Алма-Ата).

С 1973 года преподавал в Казахской консерватории, вёл класс вокала. С 1982 года — профессор.

Выступал также как камерный и эстрадный певец. В его репертуаре были казахские народные песни, произведения русских и зарубежных композиторов

Гастролировал в Румынии (1953), Пакистане (1954), Франции (1955), Индии (1955), Китае (1956), Бельгии (1960), Индонезии (1963), Швейцарии, Швеции, Финляндии, на Кубе и др.).

Неоднократный член и председатель жюри многих авторитетных конкурсов исполнителей, в том числе Международных конкурсов им. П.И. Чайковского и М.И. Глинки.

С 1988 года — председатель правления Союза музыкальных деятелей Республики Казахстан и член президиума Международного союза музыкальных деятелей (Москва). В последние годы сочетал эту должность с работой советника генерального директора в Казахском государственном академическом театре оперы и балета им. Абая, где также продолжал выступать на сцене, как певец.

Член КПСС с 1958 по 1991 годы. Депутат Верховного Совета СССР 7-го созыва. Депутат Верховного Совета Казахской ССР 8-11-го созывов.

Был членом Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР при СМ СССР и СМ Казахстана.

Последний раз в Москве Серкебаев выступал в Большом зале консерватории 21 сентября 2006 года с сольным концертом в связи с 80-летним юбилеем.

Скончался 16 ноября 2013 года в Алма-Ате. Похоронен на Кенсайском кладбище

Семья

• Отец — Серкебаев Бекмухамед Хусаинович (1896—1976), педагог, писатель, поэт, драматург, один из первых членов Союза писателей Казахстана, был членом партии «Алаш-Орда», работал инспектором народного образования, преподавал казахский язык и литературу в техникуме, затем в государственном педагогическом институте
• Мать — Серкебаева Зылиха Сабировна (1906—1997), учительница начальных классов
• Жена — Иванова Лидия Сергеевна
• Сын — Серкебаев Алмас (р. 1948), композитор, заслуженный деятель искусств Казахской ССР, лауреат Государственной премии Казахстана, в 1998 году переехал в США, живёт с семьёй в Бостоне
• Сын — Серкебаев Байгали (р. 1958), музыкант, руководитель популярной группы «А-Студио», (Москва)
• Дочь — Ирина, журналист, писатель, издала биографическую книгу об отце «Ермек Серкебаев. И жизнь, и молодость, и счастье» (2010), живёт в США, во Флориде
• Брат — Серкебаев Мурат Бекмухамедович (р. 1940), скрипач, дирижёр, руководитель камерного оркестра Гостелерадио РК, народный артист РК
• Племянница — Серкебаева Жамиля Муратовна (р. 1970), скрипачка, заслуженный деятель РК.

Звания и награды

• Лауреат Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Бухаресте (2-я премия, 1953)
• Лауреат Всесоюзного конкурса вокалистов и артистов балета в Москве (2-я премия, 1956)
• Лауреат Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве (2-я премия, 1957)
• Герой Социалистического Труда (1986)
• Народный артист Казахской ССР (1958)
• Народный артист СССР (1959)
• Государственная премия СССР (1977)
• Государственная премия Казахской ССР им. К. Байсеитовой (1972)
• Два ордена Ленина (в т.ч 1986)
• Орден Октябрьской Революции (1984)
• Орден Трудового Красного Знамени
• Орден Отан
• Медали
• Независимая общенациональная премия «Тарлан» («За вклад» в разделе «Музыка», «Клуб меценатов Казахстана», 2000)
• Победитель фестиваля «Человек года» в номинации «За вклад в музыкальное искусство Казахстана» (2011)
• Почётный гражданин Петропавловска (1990).

Творчество

Партии

• «Биржан и Сара» М. Тулебаева — Кожагул
• «Амангельды» М. Тулебаева и Е. Брусиловского — Амангельды
• «Абай» А. Жубанова и Л. Хамиди — Абай
• «Евгений Онегин» П. Чайковского — Онегин
• «Пиковая дама» П. Чайковского — Елецкий
• «Иоланта» П. Чайковского — Роберт
• «Мазепа» П. Чайковского — Мазепа
• «Севильский цирюльник» Дж. Россини — Фигаро
• «Укрощение строптивой» В. Шебалина — Петруччио
• «Дон Жуан» В. Моцарта — Дон Жуан
• «Галька» С. Монюшко — Януш
• «Кармен» Ж. Бизе — Эскамильо
• «Ер-Таргын» Е. Брусиловского — Капан, Ёр-Таргын
• «Дударай» Е. Брусиловского — Артём
• «Жалбыр» Е. Брусиловского — Сугур
• «Айсулу» С. Мухамеджанова — Серке
• «Молодая гвардия» Ю. Мейтуса — Олег Кошевой
• «Братья Ульяновы» Ю. Мейтуса — Владимир Ульянов
• «Тулеген Тохтаров» А. Жубанова и Л. Хамиди — Тулеген
• «Джамбул» Л. Хамиди — Джамбул
• «Алпамыс» Е. Рахмадиева — Алпамыс
• «Травиата» Дж. Верди — Жермон
• «Назугум» К. Кужамьярова — Гульмат
• «Ромео и Джульетта» Ш. Гуно — Меркуцио
• «Фауст» Ш. Гуно — Валентин
• «Князь Игорь» А. Бородина — Князь Игорь
• «Енлик-Кебек» Г. Жубановой — Есен
• «Двадцать восемь» Г. Жубановой
• «Песнь о целине» Е. Рахмадиева

Фильмография

1. 1957 — Наш милый доктор — Такен
2. 1959 — В этот праздничный вечер
3. 1961 — Песня зовёт — Досай Нурланов
4. 1968 — Ангел в тюбетейке — Чингиз
5. 1976 — Встречи на Медео — отец Джайран, музыкант

Интересные факты

• В 1957 году сыграл в музыкальной комедии Ш. Айманова, где исполнил песню А. Зацепина «Надо мной небо синее», сразу ставшую популярной в стране.
• Партия Фигаро в опере «Севильский цирюльник» Дж. Россини, продемонстрировавшая потрясающий артистизм, безупречное мастерство и высокую культуру исполнения, принесла Ермеку Серкебаеву широкую славу. Дмитрий Гнатюк называл его «королём баритонов», Муслим Магомаев — «лучшим Фигаро в Советском Союзе». С этой партией он выступал во многих оперных театрах Европы и СССР.
• Однажды кто-то сказал: «Ермек Серкебаев одел казахскую песню во фрак», на что певец просто ответил «Я облачил её в золоченую раму, которой она достойна» [www.khabar.kz/rus/culture/Ermek_Serkebaev_otmetil_85-letnij_jubilej.html].
• Ермек Серкебаев, народный артист СССР: «Я всегда не стесняюсь говорить, что казахские мелодии, казахские темы они по красоте своей не уступают, ну, хотя бы итальянской теме музыкальной. У нас такие красивые, такие сложные пения. Вот казах без образования писал такие произведения — диву даешься! В богатстве казахский язык и музыка богатая».

Память

• В 2014 году, в Алматы установлена мемориальная доска на стене дома, где жил певец Ермек Серкебаев, на пересечении улиц Богенбай батыра и Желтоксан.

Литература

• Жубанова Г. Певец прекрасного. Советская музыка, 1977, № 10.
• Серкебаева И. Е. «Ермек Серкебаев. И жизнь, и молодость, и счастье», 2010.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11373 Серкебаев, Ермек Бекмухамедович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.sko.gov.kz/page.php?cat=2&page=geroi_truda_&lang=ru Серкебаев Ермек Баймуханбетович]// Официальный интернет-ресурс Северо-Казахстанской области

Отрывок, характеризующий Серкебаев, Ермек Бекмухамедович

– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.