Серп

Серп (др.-русск. сьрпъ) — ручное сельскохозяйственное орудие, жатвенный нож.

Обычно используется для уборки зерновых культур жатва хлебов и резки трав (при заготовке фуражных кормов для скота).

История и происхождение

Появился в эпоху неолита как орудие для собирания дикорастущих злаков. Известны более ранние находки в древней Греции.

Устройство

Состоит из сужающегося, закруглённого лезвия и короткой деревянной рукояти. Длинное, изогнутое лезвие (как правило, стальное) режущей части обычно имеет мелкозазубренную внутреннюю кромку. Длина режущей части колеблется между 0,25 и 0,5 метрами, ширина — между 40 и 60 миллиметрами. Работающий серпом приводит его в действие одной рукою, другой придерживая срезаемые растения. Обычно используется при уборке небольших участков; широко употребляется в огородничестве и цветоводстве.

• Sichel.jpg

  Серп.

• Sickle and scythe.jpg

  Коса и серп.

• Rusiecki-Żniwiarka.jpg

  Картина К. Русецкого, «Жнея».

Серп в символике и геральдике

Серп — один из атрибутов правителей, символ-знак Луны и «лунных» богинь, а также земледелия. У древних греков серп был принадлежностью богини плодородия Деметры.

В коммунистической символике скрещённые друг с другом серп и молот означают союз крестьян и рабочих.

Изображение скрещённых серпа и молота было повсеместно представлено в советской геральдике, на флагах СССР и союзных республик.

См. также

• Коса
• Кама
• Махайра

Отрывок, характеризующий Серп

Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…