Серпуховско-Тимирязевская линия

09 Серпуховско-Тимирязевская линия
Московский метрополитен
Открытие первого участка:	8 ноября 1983 года
Длина:	41,2 км
Количество станций:	25
Время поездки:	57,5 мин.
Максимальное число вагонов в составе поезда:	8
Число вагонов в составе поезда:	8
Среднесуточная перевозка пассажиров, тыс. чел./сутки:	868
Самая напряжённая станция:	Бульвар Дмитрия Донского
Наземные участки:	нет
Электродепо:	ТЧ-8 «Варшавское», ТЧ-14 «Владыкино»

09 Серпуховско-Тимирязевская линия
условные обозначения
оборотные тупики Алтуфьево Бибирево оборотные тупики Отрадное ТЧ-14 «Владыкино» Сигнальный пр. р. Лихоборка Владыкино съезд на 1 путь ЛДЛ Петровско-Разумовская бывший съезд в западный зал Тимирязевская Дмитровская Савёловская Менделеевская Цветной бульвар оборотный тупик Чеховская Боровицкая Полянка ССВ к Октябрьской ССВ к Новокузнецкой ССВ к Павелецкой Серпуховская Тульская Нагатинская Нагорная Нахимовский проспект Севастопольская Чертановская р. Чертановка ТЧ-8 «Варшавское» Южная оборотные тупики Пражская оборотные тупики Улица академика Янгеля Аннино р. Битца Бульвар Дмитрия Донского оборотные тупики съезд к Улице Скобелевской

Серпухо́вско-Тимиря́зевская ли́ния (в 1983—1991 — Серпуховская линия) — девятая по нумерации и третья по длине линия Московского метрополитена. Связывает с центром спальные районы на севере и юге города. На схемах обозначается серым цветом и числом 09.

Серпуховско-Тимирязевская линия — полностью подземная, в её составе 25 станций. Длина — 41,2 км, среднее время поездки по всей линии — 57,5 минут. Участки «Алтуфьево» — «Владыкино» и «Тульская» — «Бульвар Дмитрия Донского» мелкого заложения, «Петровско-Разумовская» — «Серпуховская» — глубокого. С 2001 по 2009 годы Серпуховско-Тимирязевская являлась самой длинной линией Московского метро, теперь же она уступает Арбатско-Покровской линии, чья протяжённость составляет в сумме 45,1 км, и Таганско-Краснопресненской линии, которая имеет длину 42 км. Однако Серпуховско-Тимирязевская линия остаётся самой длинной полностью подземной линией не только в Московском метро, но и во всех метрополитенах Европы и является четвёртой по длине полностью подземной линией в мире (после линии 3 Гуанчжоу, линии 10 Пекина и линии 5 Сеула). Кроме того, линия имеет самое большое количество станций в Московском Метрополитене.

Среднесуточный пассажиропоток линии в 2011 году составлял 868 тысяч человек. В 2016 году после продления Люблинско-Дмитровской линии до станции «Петровско-Разумовская» и открытия движения по Московскому центральному кольцу, северный участок Серпуховско-Тимирязевской линии существенно разгрузился.

История

Линия, в основном, построена в 1980-е годы.

• 1983 год — открыт южный радиус из восьми станций от «Серпуховской» до станции «Южной». На этом участке лишь одна станция — «Серпуховская» — заложена глубоко.
• 1985—1987 годы — продление линии на юг (1985, станция «Пражская», сооружённая в сотрудничестве с чехословацкими строителями) и на север (1986 — «Полянка» и «Боровицкая»; 1987 — «Чеховская»)
• 1988 год — линия продлена до Савёловского вокзала, открыты станции «Цветной бульвар», «Менделеевская» и «Савёловская»
• 1991 год — открыт северный радиус из пяти станций от «Дмитровской» до «Отрадного». Это последние станции московского метро, открытые в советское время.
• 1992—1994 годы — линия продлена на север, открыты станции «Бибирево» и «Алтуфьево»
• 2000—2002 годы — линия продлена на юг в район Северное Бутово. Открылись станции «Улица академика Янгеля», «Аннино» и «Бульвар Дмитрия Донского». Последняя вскоре получила пересадку на Бутовскую линию.
• 2007 год — открыта пересадка на Люблинско-Дмитровскую линию со станции «Цветной бульвар» на станцию «Трубная».
• 2012 год — открыт южный вестибюль станции «Аннино», построенный вместе со станцией, но по разным причинам не открытый.
• 2016 год — открытие второго зала станции «Петровско-Разумовская» с последующей организацией кросс-платформенной пересадки на Люблинско-Дмитровскую линию.

Аварии и теракты

Аварии на Серпуховско-Тимирязевской линии в 1994 году

В течение четырнадцати с половиной часов на разных перегонах линии произошло три аварии. 20 человек получили увечья, 9 из них были госпитализированы. Первая авария произошла в среду 30 марта 1994 года в 18:48 на перегоне «Нагорная» — «Нахимовский проспект». Состав, двигавшийся из центра, догнал впереди идущий поезд, который тормозил перед прибытием на станцию, и врезался в него. 31 марта во время манёвров, в 5:30, один из составов пропускался не по тому пути. Результат — новое столкновение. Три вагона сошли с рельсов и загородили тоннель, их пришлось разрезать автогеном. А в 9:14, когда метропоезд прибыл на станцию «Петровско-Разумовская», но ещё не успел открыть двери, в него врезался состав, идущий следом. Последний вагон сошёл с рельсов, началось задымление. Среди пассажиров началась паника, возникла давка. Серьёзно пострадали три пассажира и машинист второго поезда — его госпитализировали с черепно-мозговой травмой.

Поезд метро пробил стену депо

В 1996 году машинист Корнилов из депо «Владыкино» уснул при управлении поездом. Неуправляемый поезд пробил стену депо и выехал на улицу, головной вагон оказался на улице. При разбирательстве ЧП пытались обвинить машиниста в том, что он был пьян. Однако причиной инцидента являлось то, что один машинист выполняет работу за нескольких человек, и график работы, при котором машинисты не высыпаются.

Теракт 1996 года

Второй теракт в истории Московского метро произошёл поздним вечером 11 июня 1996 года. В поезде между станциями «Тульская» и «Нагатинская» взорвалось самодельное взрывное устройство, четыре человека погибли, четырнадцать получили различные ранения. От взрыва один вагон был разрушен, другие повреждены. Пассажирам пришлось пешком добираться до ближайшей станции. Взрывное устройство фугасного типа, эквивалентное по мощности одному килограмму тротила, было заложено под сиденье вагона, где находилось техническое оборудование состава. 7 декабря 1997 года были задержаны двое подозреваемых в совершении теракта, имена которых не разглашались. По данным, которые приводит «Экспресс-Газета», ответственность на себя взяли чеченские террористы, однако другие источники не подтверждают эти сведения. Самые известные из полевых командиров чеченских сепаратистов того времени — Шамиль Басаев и Салман Радуев не делали заявлений, что имеют отношение к этому теракту. По состоянию на 2001 год, уголовное дело не было раскрыто.

Столкновение поездов в 2004 году

Ранним утром 29 ноября 2004 года на станции «Чертановская» произошло столкновение двух составов без пассажиров. Люди не пострадали, но были повреждены автосцепки и другие устройства у многих вагонов, четыре вагона были отправлены на ремонт. Причина аварии заключалась в неналаженности устройств путевого хозяйства после замены ходовых рельсов на перегоне перед станцией.

Авария энергосети 25 мая 2005 года

25 мая 2005 года движение поездов на линии частично отсутствовало из-за аварии на энергосети.

Сход поезда на перегоне «Владыкино» — «Отрадное»

В среду, 25 июня 2008 года, в 16:59 мск, на перегоне «Владыкино» — «Отрадное» (800 м от станции «Владыкино»), из-за скола головки рельса был допущен сход последних 4 вагона поезда. Было снято напряжение с линии, и около 800 человек было эвакуировано из тоннелей. Из них 8 обратились за медицинской помощью, 1 женщина была госпитализирована с гипертоническим кризом. Погибших нет. Как отметили врачи, все обращения были связаны не с самим чрезвычайным происшествием, а с обострением хронических заболеваний — вероятно, из-за стресса от неожиданной ситуации. Движение на линии полностью восстановлено к утру 26 июня. На время ликвидации последствий от Савёловского вокзала до м. «Тимирязевская» курсировало около 200 автобусов. На дорогах из центра в сторону Алтуфьево образовались пробки.

Разрушение автосцепки на станции Серпуховская

12 сентября 2013 года, в 17:40 на станции «Серпуховская» при отправлении поезда расцепились вагоны. В связи с этим было прекращено движение поездов от станции «Боровицкая» до станции «Нагорная». Аварийный поезд был убран на 3-й путь станции Серпуховская. Причиной разрушения автосцепки было нарушение технологии ремонта подвижного состава на ЗРЭПС. При восстановлении водила автосцепки до чертежных размеров (не менее 51 мм) на водило автосцепки была напрессована труба, что запрещено технологией ремонта подвижного состава, допускается только замена автосцепки при изношенном водиле.

Депо и подвижной состав

Депо, обслуживавшие линию

Депо	Годы обслуживания
«Варшавское»	с 1983
«Владыкино»	с 1991

Количество вагонов в составах

Количество вагонов	Годы
6	1983 — 1992
7	1992 — 2006
8	с 2004

Типы вагонов, использовавшихся на линии

Тип вагонов	Годы
81-717/714	1983 — март 2015 года
81-717.5/714.5	1994 — март 2015 года, 12 апреля 2015 года
81-717.5М/714.5М	2003 — март 2015 года
81-760/761 «Ока»	с 26 декабря 2012 года
81-760А/761А/763А «Ока»	15 января 2015 года, 22 апреля 2015 года — 27 января 2016 года

В конце 2012 года на линии началась замена подвижного состава. В электродепо начали поступать новые составы из вагонов 81-760/761 «Ока», которые к марту 2015 года полностью заменили старые 81-717/714. Официальной датой прекращения эксплуатации этих вагонов на линии является 12 апреля 2015 года, именно тогда состоялся последний рейс состава модели 81-717.5/714.5 из ТЧ-14 «Владыкино», который был специально передан обратно из ТЧ-2 «Сокол».

15 января 2015 года на Серпуховско-Тимирязевской линии состоялась первая поездка с пассажирами состава модели 81-760А/761А/763А «Ока» со сквозным проходом . Спустя короткое время в депо «Владыкино» поступил второй состав. Позднее было решено сделать эти поезда именными и оформить снаружи и изнутри цветными аппликациями — один в честь 70-летия победы СССР в Великой отечественной войне, а другой в честь 80-летия Московского метрополитена. Регулярная эксплуатация началась вместе с запуском именного поезда «70 лет Великой Победы», который 22 апреля 2015 года начал движение по Серпуховско-Тимирязевской линии. 13 мая был запущен второй поезд «80 лет Московскому метро». 27 января 2016 года оба состава 81-760А/761А/763А «Ока» были переданы на Таганско-Краснопресненскую линию.

По данным 2010 года, на линии задействовано около 630 вагонов.

Именные поезда

• «25 лет во имя жизни». Поезд посвящён 25-летию МЧС России. Запуск состава состоялся 27 декабря 2015 года, в День спасателя. Внутренняя экспозиция поезда посвящена деятельности МЧС и содержит уникальные фотографии, рассказывающие о работе пожарных и спасателей в разные периоды истории министерства за четверть века.
• «Полосатый экспресс». Второй поезд, посвящённый тиграм и леопардам, был запущен на Серпуховско-Тимирязевской линии 29 июля 2016 года в Международный день тигра. Экспозиция поезда посвящена проблемам защиты окружающей среды и объединению усилий по спасению дальневосточных кошек. Информация преподнесена через язык интернет-символов.
• «Союзмультфильм». Поезд посвящен 80-летию студии «Союзмультфильм». Запуск состава состоялся 27 августа 2016 года, в День российского кино. Стены вагонов украшены фотографиями и цитатами из знаменитых мультипликационных фильмов студии, а также выдержками из биографий выдающихся режиссёров киностудии.

Средства сигнализации и связи

Основное средство сигнализации — система АЛС-АРС (до 2001 года — трёхзначная автоблокировка). Напольное и поездное оборудование АЛС-АРС — ДАУ-АРС-2.

Резервное средство сигнализации — двузначная автоблокировка. Светофоры автоматического действия нормально погашены.

Канал радиосвязи — первый.

Зонный оборот поездов

По причине невозможности в часы пик организовать оборот всех поездов на конечной станции (заезд в тупик, смена «головы», перевод стрелки и выезд занимают больше времени, чем интервал движения, особенно если учесть пересечение траекторий поездов на въезде и выезде) организуют так называемые зонные обороты поездов, то есть поезда следуют не до конечной станции, а до станции, где есть путевое развитие и возможность быстро организовать оборот поезда. На Серпуховско-Тимирязевской линии в рамках графика для этих целей используют станцию «Отрадное» при движении в сторону станции «Алтуфьево» и станцию «Пражская» при движении в сторону «Бульвара Дмитрия Донского». На некоторых других станциях оборот может быть осуществлён в случае технической необходимости.

«Технологическое окно»

При ремонте путей закрываются станции «Полянка» и «Боровицкая». Движение возможно только на участке от станции «Бульвар Дмитрия Донского» до «Серпуховской» и от «Алтуфьево» до «Чеховской».

Пересадки

Пересадка	Со станции	На станции
01 Сокольническая	Боровицкая	Библиотека имени Ленина
02 Замоскворецкая	Чеховская	Тверская
03 Арбатско-Покровская	Боровицкая	Арбатская
05 Кольцевая	Менделеевская Серпуховская	Новослободская Добрынинская
07 Таганско-Краснопресненская	Чеховская	Пушкинская
10 Люблинско-Дмитровская	Петровско-Разумовская Цветной бульвар	Петровско-Разумовская Трубная
11 Третий пересадочный контур	Савёловская	Нижняя Масловка
011А Каховская	Севастопольская	Каховская
12 Бутовская	Бульвар Дмитрия Донского	Улица Старокачаловская
13 Монорельс	Тимирязевская	Тимирязевская
14 Московское центральное кольцо	Владыкино	Владыкино

Непостроенные пересадочные узлы

Сейчас дальнейшее развитие Серпуховско-Тимирязевской линии не планируется, однако на отдаленную перспективу возможно сооружение новых пересадочных узлов: на Калужско-Рижской линии между станциями «Октябрьская» и «Третьяковская» был оставлен задел под станцию «Якиманка», которая должна была стать пересадочной со станцией «Полянка». В настоящее время сроки начала строительства этой станции неизвестны, никакие работы по сооружению станции не ведутся и в ближайшей перспективе не планируются. В 2005 году на месте планируемого выхода станции методом точечной застройки начато строительство элитного жилого комплекса «Онегин». Шахта Метростроя была залита бетоном. Ранее планировалось возведение второго выхода со станции «Боровицкая», который также бы служил пересадкой на станцию «Александровский сад», однако от его строительства отказались.

При проектировании Серпуховско-Тимирязевской линий предусматривалось создание пересадочных станций на Московское Центральное Кольцо. Помимо Владыкино также предусматривалось строительство дополнительной станции на перегоне Тульская-Нагатинская. Для этих целей в районе стадиона «Труд» тоннели проложены в прямой вдоль железной дороги. Общая концепция станции предусматривала создание здесь ТПУ между Серпуховско-Тимирязевской линией и Павелецким направлением ж.д. с переносом к стадиону Труд платформы Нижние Котлы и организации здесь пересадки между метрополитеном, МЦК и Павелецким направлением. Для удешевления строительства описываемая станция и платформа Павелецкого направления возведены не были. В связи с запуском пассажирского движения по МЦК проект может быть реализован с некоторой долей вероятности — в весьма отдалённом будущем.

Факты

• Серпуховско-Тимирязевская линия — единственная линия, пересекающая все линии Московского метро (включая Калининско-Солнцевскую в районе Кадашевской слободы). При этом переходы на Филёвскую, Калужско-Рижскую и на Калининско-Солнцевскую линию отсутствуют.
• В конце 1990-х годов на ряде схем Московского метрополитена можно было увидеть следующую за «Алтуфьево» строящуюся станцию «Физтех». Однако, как потом оказалось, нанесение этой станции на схемы было удачным розыгрышем, который устроили студенты МФТИ, расположенного в городе Долгопрудный.
• Определённое время в СМИ Северного и Северо-Восточного административных округов бытовала легенда о возможной «смене цвета» станций Люблинско-Дмитровской и Серпуховско-Тимирязевской линий, располагающихся севернее станции «Петровско-Разумовская». Так, по окончании строительства участка «Петровско-Разумовская» — «Селигерская», якобы планировалось передать этот отрезок пути Серпуховско-Тимирязевской линии, а станции от «Алтуфьево» до «Петровско-Разумовской» — Люблинско-Дмитровской. По мнению газетчиков, такая рокировка позволила бы избежать перекрёстного пересечения линий, упростив схему движения поездов. При этом станция «Петровско-Разумовская» стала бы «точкой соприкосновения» линий, местом пересадки.

Ссылки

• [mosmetro.ru/stations/serpukhovsko_timiryazevskaya/ Серпуховско-Тимирязевская линия на официальном сайте Московского метро]
• Серпуховско-Тимирязевская линия // Имена московских улиц. Топонимический словарь / Агеева Р. А. и др. — М.: ОГИ, 2007.
• [metro-photo.ru/search.php?search_keywords=%D1%D2%CB Серпуховско-Тимирязевская линия в фотографиях на сайте metro-photo.ru]

</center>

Отрывок, характеризующий Серпуховско-Тимирязевская линия

– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.