Рот, Сесилия
Сесилия Рот | |
Cecilia Roth | |
Сесилия Рот в 2014 году | |
Имя при рождении: |
Сесилия Ротенберг Рот |
---|---|
Дата рождения: | |
Профессия: | |
Награды: |
Серебряный кондор лучшей актрисе (Аргентина, 1992, 1997), Гойя: Лучшая женская роль (1998, 2000), Золотая медаль за заслуги в искусстве (Испания, 2009) |
Сесилия Рот (исп. Cecilia Roth; полное имя Сесилия Ротенберг Рот (исп. Cecilia Rotenberg Rot); род. 8 августа 1958, Буэнос-Айрес) — аргентинская и испанская актриса.
Содержание
Биография
Её отец, Абраша Ротенберг, эмигрировавший в Аргентину из Украины в 1930-х годах, — редактор и журналист[1][2]; мать, Дина Рот (урождённая Гуткин, род. 1933), — певица, исполнительница еврейских песен на ладино чилийского сефардского происхождения[3][4].
В 1976 году вместе с братом и отцом, которого преследовали вооруженные отряды монтонерос, переехала из Аргентины в Испанию, где стала сниматься в кино. В 1979 году появилась в фильме Ивана Сулуэты «Вспышка», который быстро стал культовым. Широкую известность получила после ролей в фильмах Педро Альмодовара, Рот снялась в шести его фильмах, включая первую полнометражную ленту режиссёра, «Пепи, Люси, Бом и остальные девушки» (1980). В 1995 году Рот вернулась в Аргентину, снималась в аргентинских, испанских и мексиканских фильмах и телесериалах, играла в театре. Снималась у Марсело Пиньейро, Даниэля Бурмана, Алехандро Агрести и др. Дважды, в 1998 и 2000 годах, была удостоена премии «Гойя» за лучшую женскую роль в фильмах Аристарайна и Альмодовара. В 2001 году была членом жюри Венецианского кинофестиваля.
В 1999-2003 годах была замужем за аргентинским рок-музыкантом, композитором и кинорежиссёром Фито Паесом. Её брат, Ариель Рот (Ariel Eduardo Rotenberg Gutkin, род. 1960), также известный рок-музыкант, бывший участник групп Tequila и Los Rodríguez.
Избранная фильмография
Год | Фильм | Оригинальное название | Роль |
---|---|---|---|
1980 | Пепи, Люси, Бом и остальные девушки | Pepi, Luci, Bom y otras chicas del montón | девушка из рекламных роликов |
1982 | Лабиринт страстей | Laberinto de pasiones | Сексилия |
1983 | Нескромное обаяние порока | Entre tinieblas | Мерче |
1984 | Сеньор Галиндес | El señor Galíndez | Кока |
За что мне это? | ¿Qué he hecho yo para merecer esto!! | ||
1990 | Я — худшее из всего созданного | Yo, la peor de todas | Озвучка |
1992 | Место в мире | Un lugar en el mundo | Ана |
1997 | Смерть в раю | Cenizas Del Paraiso | Беатрис Теллер |
Мартин (Аче) | Martín (Hache) | Алисия | |
2000 | Вторая кожа | Segunda Piel | Эва |
Всё о моей матери | Todo sobre mi madre | Мануэла Колеман Эчеваррия | |
Ночь любви | Una noche con Sabrina Love | Сабрина Лав | |
2001 | Частная жизнь | Vidas privadas | Кармен Уранга |
2002 | Поговори с ней | Hable con ella | |
Камчатка | Kamchatka | Мать Гарри | |
2003 | Люсия, Люсия | La hija del caníbal | Люсия |
2004 | Луиза Санфеличе | Luisa Sanfelice | королева Каролина |
2008 | Пустое гнездо | El nido vacío | Марта |
2013 | Я очень возбуждён | Los amantes pasajeros | Норма |
2013 | Супружество | Matrimonio | Молли |
Напишите отзыв о статье "Рот, Сесилия"
Примечания
- ↑ Абраша Ротенберг (Abrasha Rotenberg, род. 1926) — автор ряда книг исторической публицистики и еврейской фольклористики, в том числе «Historia Confidencial: La Opinion Y Otros Olvidos» (1999), «Lai Opinion Amordazada» (2000), «Ultima Carta De Moscu» (2004, русский перевод — «Последнее письмо из Москвы», М.: «Вебов и Книгин», 2011), «Raices y Recuerdos: Vivencias Judias y Otras Pasiones» (2006), «Chistes judios que me conto mi padre» (2008).
- ↑ [booknik.ru/publications/?id=36494 Абраша Ротенберг «Последнее письмо из Москвы»]
- ↑ [www.diarioperfil.com.ar/edimp/0301/articulo.php?art=10298&ed=0301 Abrasha Rotenberg]
- ↑ [moscu.cervantes.es/FichasCultura/Ficha20410_54_8.htm Испанская авторская песня: Дина Рот, в сопровождении гитариста Марио Гарсиа Ромеро]
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Рот, Сесилия
- Сесилия Рот (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kinopoisk.ru/level/4/people/14802/ Сесилия Рот на сайте Kinopoisk.ru]
Отрывок, характеризующий Рот, Сесилия– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте. Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев. В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев. – Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры. Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки. Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель. Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его. – Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю. – Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил: – Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату. Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами. Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него. – Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель. Vive Henri Quatre, Vive ce roi vaillanti – [Да здравствует Генрих Четвертый! Да здравствует сей храбрый король! и т. д. (французская песня) ] пропел Морель, подмигивая глазом. Сe diable a quatre… – Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев. – Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже. – Ну, валяй еще, еще! Qui eut le triple talent, De boire, de battre, Et d'etre un vert galant… [Имевший тройной талант, пить, драться и быть любезником…] – A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!.. – Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он. – Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь? – Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то. Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля. – Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет. – Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло. Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой. |