Сетевой нейтралитет

Сетевой нейтралитет (англ. Network neutrality, NN) — принцип по которому провайдеры телекоммуникационных услуг не отдают предпочтения одному целевому предназначению перед другим, или одним классам приложений (например World Wide Web) перед другими (например, онлайн-игры или IP-телефония). Хотя сам этот термин новый, его фундаментальная идея берёт начало в эпоху изобретения телеграфа в середине XIX века. Телеграммы доставлялись одинаково, на равных условиях, без попыток различать их содержание и регулировать их принадлежность к тому или иному техническому способу доставки. Такая сеть «от начала до конца нейтральна».

Существует точка зрения, что Интернет не нейтрален среди прочих приложений, ибо реализация политики best effort даёт преимущества FTP и другим видам малочувствительного к времени трафика по сравнению с коммуникациями в реальном времени.

Крупные поставщики интернет-контента в США утверждают, что сетевой нейтралитет также касается вопроса привилегий или наоборот, негативного отношения со стороны провайдеров телекоммуникационных услуг к определённым веб-сайтам (например Google) или определённым брендам IP-телефонии.

Защитники сетевого нейтралитета утверждают, что крупные телекоммуникационные компании пытаются незаконно получить прибыль от своих инвестиций:

Крупнейшие национальные телефонные и кабельные компании <…> хотят быть интернет-привратниками, которые сами решают, какие веб-сайты работают быстро или медленно, а какие не будут загружаться совсем.

Они хотят обложить налогами контент-провайдеров, чтобы гарантировать быструю доставку своих данных потребителю. И замедляя или блокируя сервисы, предлагаемые их конкурентами, они продвигают вперёд собственные поисковые машины, услуги интернет-телефонии и потокового видео. <…>

Вместо равных условий для всех они резервируют специальные линии для своего контента и услуг. <…>

Оригинальный текст (англ.)  

The nation’s largest telephone and cable companies <…> want to be Internet gatekeepers, deciding which Web sites go fast or slow and which won’t load at all.

They want to tax content providers to guarantee speedy delivery of their data. And they want to discriminate in favor of their own search engines, Internet phone services and streaming video -- while slowing down or blocking services offered by their competitors. <…>

Instead of a level playing field, they want to reserve express lanes for their own content and services. <…>

— Save the Internet

Оппоненты сетевого нейтралитета утверждают, что он не является необходимым и контрпродуктивен:

Всеобъемлющее и твёрдое законодательство о сетевом нейтралитете может привести: к проблемам общественной и национальной безопасности; к затруднениям в обеспечении защиты от вторжения в личную жизнь граждан США; к нарушениям качества и ответных реакций сети Интернет; к ограничению выбора потребителей; к возникновению препятствий перед каждым американцем во вложении средств в широкополосные сети.

Оригинальный текст (англ.)  

Sweeping and rigid net neutrality legislation could: hinder public safety and homeland security; complicate protecting Americans privacy; erode the quality and responsiveness of the Internet; limit consumers’ competitive choices; and discourage investment in broadband deployment to all Americans.

— Netcompetition

Инициативы сетевого нейтралитета поддерживаются крупными поставщиками интернет-контента (например, Google, Yahoo, и eBay), группами защиты прав потребителей, таких как Consumers Union, торговыми ассоциациями в сфере высоких технологий, такими как American Electronics Association, левыми и либеральными политическими блогами, а также некоторыми элементами движения правых консерваторов с религиозным уклоном. В его пользу высказывались Тим Бернес-Ли и Барак Обама. Оппозиция к сетевому нейтралитету исходит преимущественно от крупных телекоммуникационных компаний, производителей сетевого оборудования и организаций защиты свободного рынка, таких как Институт Като.

См. также

• Управление интернетом

Ссылки

• [fas.gov.ru/press-center/news/detail.html?id=30527 В ФАС России состоялось заседание Экспертного совета по вопросам связи], ФАС России (3 июня 2011). Проверено 17 октября 2012.

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Сетевой нейтралитет

Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..