Сиама, Деннис Уильям

Деннис Уильям Сиама
англ. Dennis William Sciama
Альма-матер:	Малверн-колледж, затем Тринити-колледж, Оксфордский университет
Научный руководитель:	Поль Дирак
Известные ученики:	См. статью
Известен как:	релятивист, космолог
Награды и премии:	Медаль и премия Гутри (1991)

Деннис Уильям Сиама (англ. Dennis William Sciama; 18 ноября 1926, Манчестер — 18 декабря 1999, Оксфорд) — британский профессор физики, космолог, член Лондонского королевского общества (1982), Американской академии искусств и наук (1982) и Национальной академии деи Линчеи (1984). Президент Международного общества общей теории относительности и гравитации в 1980—84 годах. Глава одной из трёх крупнейших мировых школ астрофизики, наряду с Зельдовичем и Уилером. В его честь назван эффект Риса — Сиамы в космологии, проявляющийся в изменении температуры реликтового излучения при прохождении его через динамически конденсирующуюся структуру (например, сверхскопление галактик).

Биография

Родился 18 ноября 1926 года в Манчестере в сефардской еврейской семье, — был младшим из двух сыновей Абрахама Фредерика Сиамы (Abraham Frederick Sciama, 1891—1969) и Нелли Сиама (Nelly, 1902—1974), которые вели текстильный бизнес. Учился в Малверн-колледж, затем в Тринити-колледж Кембриджского университета, посещал семинары Витгенштейна, получил степень бакалавра в 1947 году. Он был одним из немногих студентов, чьим научным руководителем был Поль Дирак — хотя и недолго. Основное научное влияние на него, однако, оказали основатели стационарной космологии: Герман Бонди, Томас Голд и Фред Хойл. Сиама стал горячим сторонником этой теории, а также принципа Маха. Защитил PhD в 1952 году и получил стипендию на продолжение исследований в Тринити-колледж.

После краткосрочной работы в Институте перспективных исследований в Принстоне (1954-5), в Гарвардском университете (1955-6) и в Кингс-колледж в Лондоне (1959-61) — во время последней он заинтересовал общей теорией относительности математика Пенроуза, в 1961 году Сиама вернулся в Кембридж и стал вести курсы прикладной математики, а в 1963 году стал членом Петерхауз-колледж. Больше его занимали, впрочем, не студенты, хотя лектором он был неплохим, а научная работа с аспирантами.

Преподавал в Корнелльском университете, Королевском колледже Лондона, Гарвардском университете, а также в Техасском университете в Остине (1978—1983). Однако бо́льшую часть своей научной карьеры провел в Кембриджском и Оксфордском университетах. C 1971 года Сиама стал одним из первых старших исследователей в Колледжe Всех Душ в Оксфорде. С 1983 года он возглавлял исследовательскую группу в СИССА в Триесте, Италия, и переехал туда, но оставался также сотрудником Оксфордского университета и продолжал поддерживать связь со своей группой в Англии, которая интенсивно работала всё это время. К сожалению, основная космологическая теория Сиамы о нейтрино, разработке которой он посвящал наибольшее количество сил и времени, в это время была опровергнута наблюдениями.

Сиама продолжал интенсивно работать практически до своей смерти от рака в Оксфорде, 19 декабря 1999 года, его последние работы вышли уже post mortem. Скиама оставил после себя жену-антрополога Лидию Дину (Lidia Dina, поженились в Венеции 26 ноября 1959 года) и двух дочерей: Сюзан (Susan, род. 1962) и Соню (Sonya, род. 1964).

Ученики

Школа Сиамы, как она была представлена на конференции, посвящённой его 65-летию, включала более 200 исследователей. Многие астрофизики и космологи получили степень доктора философии под руководством Денниса Сиамы. Некоторые из них:

• Джордж Эллис (1964)
• Стивен Хокинг (1966)
• Брэндон Картер (1967)
• Мартин Рис (1967)
• Малкольм МакКаллэм (1971)
• Джон Барроу (1977)
• Джеймс Бинни
• Филипп Канделас
• Дэвид Дойч

Публикации

• The Unity of the Universe. Garden City, N.Y., Doubleday. (1959)
• The Physical Foundations of General Relativity. New York: Doubleday. Science Study Series. (1969). = Сиама Д. Физические принципы общей теории относительности. — М.: Мир, 1971. — 104 с. — Коротко и ясно написанная книга по физическим и концептуальным основам общей теории относительности.
• Modern Cosmology. Cambridge University Press. (1971)
• Modern Cosmology and the Dark Matter Problem. Cambridge University Press. (1993)

Ссылки

• [www.sissa.it/ap/sciama/memorial_sciama_biography.html Краткая биография]  (англ.)
• [www.genealogy.ams.org Dennis Sciama]. Mathematics Genealogy Project. American Mathematical Society. Проверено 15 августа 2005. [www.webcitation.org/67fOv8ldm Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
• [www.aip.org/history/ohilist/4871.html Oral History interview transcript with Dennis W. Sciama 14 April 1978], American Institute of Physics, Niels Bohr Library and Archives
• [www.oxforddnb.com/index/73/101073574/ Sciama, Dennis William (1926—1999), cosmologist]. Oxford Dictionary of National Biography.

Отрывок, характеризующий Сиама, Деннис Уильям

Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.