Кент, Виктория

Викто́рия Кент Сиа́но (исп. Victoria Kent Siano; 6 марта 1891, Малага — 25 сентября 1987, Нью-Йорк) — испанский юрист и республиканский политик.

Получила известность, защищая в 1930 году в суде республиканского политика Альваро де Альборноса, ставшего вскоре министром юстиции и председателем республиканского правительства в изгнании (1947—1949 и 1949—1951). Была избрана депутатом первого созыва парламента Второй Испанской Республики в 1931 году. В том же году президент республики Нисето Алькала-Самора назначил Викторию Кент главой ведомства по исполнению наказаний, на этом посту Виктория Кент активно занималась реформой тюремного содержания.

Кент выступала против скорейшего предоставления испанским женщинам избирательных прав, полагая, что это может нанести удар левым партиям. Женское население Испании, по её мнению, находясь под влиянием католической церкви, не обладало достаточным пониманием социальной и политической ситуации, чтобы ответственно подойти к выборам. Противостояние по этому вопросу с испанской феминисткой Кларой Кампоамор привело к снижению уровня популярности Кент, и она лишилась депутатского мандата на выборах 1933 года, когда, как она и предсказывала, победу одержали консерваторы.

По окончании Гражданской войны Виктория Кент была вынуждена эмигрировать. В Нью-Йорке она издавала журнал Ibérica, ориентированный на испанских эмигрантов в США. Имя Виктории Кент носят несколько средних учебных заведений в Андалусии, а также станция пригородной электрички Cercanías в Малаге.

Сочинения

• Cuatros años en París (1940—1944), (1978)

Библиография

• Miguel Ángel Villena, Victoria Kent, una pasión republicana, Barcelone, Debate, 2007, 336 p.
• María Dolores Ramos, Victoria Kent (1892—1987), Ediciones del Orto, 1999, 96 p.
• Maria Telo Nunez, Concepcion Arenal y Victoria Kent: La prisiones, vida y obra, Instituto de la Mujer, 1995, 137 p.
• Angela Kershaw & Angela Kimyongur, Women in Europe Between the Wars: Politics, Culture and Society, Ashgate Pub Co, 2007, 249 p.

Отрывок, характеризующий Кент, Виктория

В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.