Сибирские казаки

Сибирское казачье войско
Самоназвание: рус. Сибирское казачье войско
Принадлежность: Казаки
Расселение: Сибирская линия
Старшинство с	6 декабря 1582 года
Войсковой штаб	Омск
Дата войскового круга	6 (19) декабря
Численность	(в 1916 г. 172 000 тыс.)

Сиби́рские казаки́ или Сиби́рское Линейное Каза́чье Во́йско — иррегулярное войско в XVII—XX веке в Российской империи, на территории Сибири (включая территорию Северного и Восточного Казахстана), старши́нство с 6 декабря 1582 года из казаков, служивших с XVI века в городах и на пограничной линии. Войсковой праздник, войсковой круг — 6 (19) декабря, день св. Николая Чудотворца.

«Столицей» войска является г. Омск, где находятся все общевойсковые учреждения.

Общие сведения

Войско состояло из трёх военных отделов: 1-й — с центром в Кокчетаве, 2-й — в Омске, 3-й — в Усть-Каменогорске. Отделы делились на станицы (к 1914 г. всего 48 станиц).

Население войска к 1 января 1914 года (ст. ст.) насчитывало 298 284 чел., в том числе 167 985 душ войскового сословия, остальные были разночинцами («иногородние»). Казаки делились так: 1 349 чел. — генералы, офицеры и чиновники с семьями, нижних чинов с семьями — 166 636 чел.

Этнический состав: 94,3 % — русские, 4,89 % — мордва, 0,81 % — татары. Последние — мусульмане. Раскольников и сектантов среди сибирцев был 1 %, остальные 98,19 % — православные.

Проживали казаки в 48 станичных поселениях (центрах станиц), 123 посёлках и 16 выселках. В 1917 году большинство казачьих посёлков выделилось в самостоятельные станицы, число которых к 9 августа 1917 года (ст. ст.) достигло 133.

Сибирское Линейное казачье войско — это особое, исторически сложившееся сословно-государственное учреждение Российской империи, существовавшее в XIX-начале XX в. и имевшее собственные территорию, управление, военную организацию, систему учебных заведений и хозяйственные структуры. Казачье население войска, составлявшее отдельное войсковое сословие, отбывало особую воинскую повинность, в основе которой лежали прежде всего принципы пользования землёй за военную службу, а также материального, полного или частичного, самообеспечения при выходе казаков на эту службу. Войско было государственным учреждением, а не автономной единицей, так как настоящее самоуправление существовало до революции только на уровне казачьей общины — посёлка. Поселковый сбор и атаман занимались распределением между членами общины сельскохозяйственных угодий и земских повинностей. Станичные атаманы и сбор выполняли главным образом военные функции (учёт служилого состава, подготовка приготовительного разряда, контроль над состоянием снаряжения и лошадей и т. п.) и жёстко зависели от вышестоящего начальства. Атаманы отделов назначались свыше. Войсковым атаманом автоматически становился человек, которого Император назначал Степным генерал-губернатором. Его называли наказным атаманом, то есть служившим по наказу и повелению Государя. Войсковое самоуправление возникло только в 1917 году, когда стали созываться большой и малый войсковые круги, когда были избраны члены Войсковой управы и войсковой атаман (генерал-майор П.С.Копейкин).

Гимн Сибирского казачьего войска

Слова есаула А. Ляха и хорунжего Н. Демьяненко; Музыка казака В. Куприянова

Суровой тишиной объятый,
Блистая златом куполов,
Храм Войсковой своим набатом
В круг созывает казаков.

За лик Святого Николая
Рванём из ножен блеск клинков.
За честь Сибири и Алтая,
Умрём под флагами полков.

В тревожный час казачьи корни
Рубили сталью и свинцом.
Но всё равно мы чтим и помним,
Заветы дедов и отцов.

Мы, сыновья казачьих вольниц,
Сплоченных дружбой на века,
Под благовест церковных звонниц
Поём во славу Ермака.

Горит заря кровавым стягом,
Целует землю звон подков.
Сыны Сибири твёрдым шагом
Вступают в братство казаков.

Принят 24 апреля 2007 года на Большом Круге Сибирского казачьего войска в г. Омске
Написан г. Новый Уренгой 1995—2006 гг

История Сибирского Казачьего Войска

Официально войско вело и ведёт своё начало от 6 декабря 1582 г. (19 декабря по новому стилю), когда, по летописному преданию, царь Иван IV Грозный в награду за взятие Сибирского ханства дал дружине Ермака наименование «Царская Служилая Рать». Такое старшинство было даровано войску Высочайшим приказом от 6 декабря 1903 г. И оно, таким образом, стало считаться третьим по старшинству казачьим войском России (после Донского и Терского). Однако реальная связь между войском и дружиной Ермака мало ощутима и выявляется с трудом. Ядро войскового сословия Сибирского войска генетически восходило к городовому казачеству Западной Сибири XVII в. Уцелевшие ермаковцы и их дети, положив начало военно-служилому сословию русской Сибири, скоро растворились в массе так называемых новоприбраных казаков. В течение следующего, XVIII в. часть городовых казаков переселили на пограничные линии, и они дали начало сибирскому линейному казачеству. Войско как таковое было сформировано только во второй половине XVIII — первой половине XIX в. целым рядом разновремённых, вызванных военной необходимостью распоряжений центральной власти. Рубежом можно считать Положение 1808 г., от которого обычно и ведут отсчёт истории собственно Сибирского линейного казачьего войска, которое комплектовалось из разных источников людских ресурсов.

Много из пленных поляков, служивших в Наполеоновской армии, были зачислены в сибирские казаки. Вскоре после окончания кампаний 1812—1814 гг. этим полякам было предоставлено право вернуться на родину. Но многие из них, успев уже жениться на русских, не пожелали воспользоваться этим правом и остались в сибирских казаках навсегда, получив потом чины урядников и даже офицеров. Многие из них, обладая вполне европейским образованием, назначены были преподавателями во вскоре после того открывшееся войсковое казачье училище (будущий кадетский корпус). Позже потомки этих поляков совершенно слились с прочей массой населения войска, сделавшись совершенно русскими, как по внешнему виду и языку, так и по вере и русскому духу. Только сохранившиеся фамилии вроде: Сваровских, Яновских, Костылецких, Ядровских, Легчинских, Дабшинских, Стабровских, Лясковских, Едомских, Жагульских и многих других, показывают, что предки казаков, носящих эти фамилии, были когда-то поляками.

Особенно показательны в этом отношении 1846 и 1849 гг., когда за счёт зачисления в казаки крестьян (как старожилов, так и переселенцев из Европейской России) численность войска возросла чуть ли не в два раза! Поэтому-то «коренные» сибирцы, являвшиеся прямыми потомками городовых казаков Западной Сибири XVII в., и составили лишь часть войскового сословия, его ядро.

В 1861 году войско подверглось существенной реорганизации. К нему причислили Тобольский казачий конный полк, Тобольский казачий пеший батальон и Томский городовой казачий полк, и установили комплект войска из 12 полковых округов, выставлявших на службу сотню в Лейб-гвардии Казачий полк, 12 конных полков, три пеших полубатальона со стрелковыми полуротами, одну конно-артиллерийскую бригаду из трех батарей (впоследствии батареи были обращены в регулярные, одна включена в состав Оренбургской артиллерийской бригады в 1865 г. и две в состав 2-й Туркестанской артиллерийской бригады в 1870 г.).

В 1916 г. население ок. 172 тыс. человек, ок. 5 млн десятин земли, среднедушевой надел составлял 27,7 — 43 десятины.

В Первую мировую войну выставило 9 конных полков, 3 дивизиона, 5 сотен, 3,5 батареи.

С началом Февральской революции обострились классовые противоречия среди казачества. Так, в апреле 1917 г. на 1-м большом войсковом круге (Омск) образовались две группы: «Староказачество», которое отстаивало сохранение сословных привилегий казаков и автономию Сибирского казачьего войска, и «Новоказачество», требовавшее ликвидации сословных различий. Круг принял постановление о сохранении сословных различий.

В 1918 году упразднено. Казаки Сибири принимали активное участие в Гражданской войне в войсках Колчака.

Во время Второй мировой войны большинство сибирских казаков сражались в советских частях, но из эмигрировавших казаков в августе 1943 был сформирован 2-й Сибирский казачий полк 1-й казачьей дивизии 15-го казачьего кавалерийского корпуса СС.

Основные даты в истории Сибирского Казачьего войска (СКВ)

Если брать за основу истории СКВ Положение 1808 г., то основные даты следующие [www.ic.omskreg.ru/~archive/index1.html]:

• 1808 г., 19 августа (ст. ст.) — Войско по новому положению названо «Сибирское линейное казачье войско» и впервые получило правильное военное устройство в составе десяти отделов мирного времени, которые в военное время преобразовались в 10 Сибирских линейных казачьих конных полков N 1 — N 10 и двух конно-артиллерийских рот. В Сибирском линейном казачьем войске состояло 5950 человек, с обязанностью служить с 17-летнего возраста пожизненно, получать земельный надел по 6 десятин на душу, пользоваться жалованием по 6 руб. 16.5 коп., муки — 3 четверти и овса 7 четвертей каждому в год, заготовлять сено по цене 2 коп. с пуда и производить рыбную ловлю в Иртыше, выше Бухтармы.
• 1809 г. — полкам пожалованы десять знамён в виде бунчуков, а войсковым знаменем стало знамя томских казаков, полученное в 1690 г. Офицерам пожалованы шарфы на мундиры.
• 1812 г. — отделы в мирное время названы полками N 1 — N 10. За заслуги перед Россией войску пожалованы:
  • особая форменная одежда уланского типа, не имевшая аналогов ни в каких других казачьих войсках;
  • на казачьи пики флюгера установленных цветов «В ввящее отличие, усердие и исправности в высочайшей службе». Только сибирским казакам разрешили носить оружие по старинному обычаю сибиряков — карабин на левой стороне, а боеприпасы на правой.
• 1813 г. — многие из военнопленных поляков, пожелавшие навсегда остаться в Сибирском казачьем войске, зачислены в казачье звание. В Омске открыто казачье училище на войсковые средства. Сибирское военное войско остаётся единственной кавалерией в Западной Сибири.
  • управление Сибирским линейным казачьим войском возложено на начальника 24-й дивизии (бывшего инспектора войск Сибирской инспекции — он же командующий войсками Сибирской линии), а с учреждением в 1816 г. Отдельного Сибирского корпуса — на командира корпуса. Была учреждена войсковая канцелярия под председательством войскового атамана, двух членов, двух асессоров и прокурора, подчинялась она местным губернским властям и сибирскому генерал-губернатору.
• 1816 г. — учрежден Отдельный Сибирский корпус.
• 1824 г. — в киргизской степи образованы внешние округа — Каркаралинский и Кокчетавский.
• 1824—1847 гг. — Сибирские казаки вели борьбу с восстанием киргизов под руководством Кенесары Касымова.
• 1825 г., 18 февраля (ст. ст.) — все военные поселяне в Сибири обращены в станичные казаки. Казакам Сибирского линейного казачьего войска предоставлено право торговать без установленных свидетельств в своих станицах и городах Омске, Семипалатинске, Петропавловске, Усть-Каменогорске.
• 1825 г. — численность населения в войске достигла 37 тыс. человек обоего пола, из них на действительной службе находилось свыше 8 тыс. казаков. По отзыву генерал-майора Гурко, инспектировавшего войско, в 30-е годы «сибирские казаки, заменившие выведенных из Сибири драгун, получили регулярное устройство и, составляя непременные полки, расположенные на самой границе, содержатся по строевой части на тех же почти правилах, какие существуют ныне в целой армии. Снабженные казенным довольствием, они более почитаться должны посланными кавалерийскими полками, нежели казаками».
• 1833 г., 31 января (ст. ст.) — утверждена отправка 30 сибирских линейных казаков для службы в Лейб-гвардии Конно-гренадерском полку (служба продолжалась в течение 48 лет до 1881 г.).
• 1846 г., 5 декабря (ст. ст.) — к войску приписано свыше 6 тыс. государственных крестьян и 4 тыс. переселенцев, в результате чего его численность выросла до 29 138 человек мужского пола.
  • утверждено новое «Положение о Сибирском линейном казачьем войске»: устанавливались 9 полковых округов, выставлявших на службу 9 конных полков (№ 1-9), 3 конные батареи (№ 20-22), 1 команду в Лейб-Гвардию и 9 резервных команд. При этом конные полки были разделены на 3 бригады.
  • Омское казачье училище преобразовано в Сибирский кадетский корпус.
• 1849 г., лето — часть казаков и крестьян из Оренбургской и Саратовской губерний поселились в юго-восточной части киргизской степи и основали здесь станицы Щучинскую, Котуркульскую, Зерендинскую, Лобановскую, Аканбурлукскую.
• 1849 г., 6 декабря (ст. ст.) — высочайшим указом чинам войска предоставлены права и преимущества чинов армии.
• 1850 г., 6 сентября (ст. ст.) — из прибывших в новые кокчетавские станицы линейных казаков и крестьян-переселенцев был сформирован 10-й полк, командование которым было поручено войсковому старшине Казачинину.
• 1851 г., 2 декабря (ст. ст.) — 10-й полк переименован и назван «Сибирским линейным казачьим конным № 1 полком». Все полки войска разделены на 4 бригады.
• 1853 г. — учреждено в войске торговое общество из 200 казаков. Поступающие в торговое общество казаки вносят в продолжении 30 лет в войсковой капитал по 57 руб. 50 коп. каждый год и затем никакой личной службы не несут, и содержания ни от казны, ни от войска не получают.
• 1860—1861 гг. — Сибирские казаки участвовали в «делах» с кокандцами и киргизами при Узун-Агаче, Пишпеке, Токмаке и пр.
• 1861 г., 5 марта (ст. ст.) — утверждено новое положение о войске. Войско названо «Сибирское казачество», к нему причислены Тобольский казачий конный полк, Тобольский казачий пеший батальон и Томский Городовой казачий полк. В результате — установлен комплект войска из 12 полковых округов, набирающих 12 конных полков (№ 1-12, 11 и 12 полки составились из новопричисленных частей); трёх пеших полубатальонов № 1, 2, 3 со стрелковыми полуротами; одной команды в Лейб-гвардии; одной конно-артиллерийской бригады из трёх батарей № 20,21 и 22 (впоследствии батареи были обращены в регулярные: одна включена в состав Оренбургской артиллерийской бригады в 1865 г. и две в состав 2-й Туркестанской артиллерийской бригады в 1870 г.).
• 1863 и 1865 гг. — Сибирские казаки были в отряде Черняева и участвовали во взятии Ташкента, Чимкента, Туркестана и Аулиэ-Аты.
• 1864 г. — Сибирские казаки участвовали в столкновении с китайцами при Борохудзире.
• 1865 г., 20 октября (ст. ст.) — почтовая гоньба (была обязанностью войска) по сибирской кордонной линии и в Киргизской степи передана в гражданское ведомство. Земская гоньба оставлена на обязанности войска и должна была отбываться казаками или натурою, или наймом, без всякого пособия от казны или войска.
• 1867 г., 14 июля (ст. ст.) — из 9 и 10 полковых округов образовано особое Семиреченское Казачье Войско.
• 1868 г. — 11-й и 12-й казачьи округа обращены в гражданское состояние, исключение составили березовские, сургутские и нарымские казаки, из которых образовали казачьи пешие команды, позднее упразднённые.
  • Также при образовании степных областей, земли 1-го, 2-го, 3-го, 4-го, 5-го и части 6-го полковых округов вошли в состав Акмолинской области, а другая часть земель 6-го, а также 7-го и 8-го полковых округов вошла в состав Семипалатинской области. Главное управление этими областями и войском было вверено генерал-губернатору Западной Сибири, который одновременно был и командующим войсками Западно-Сибирского в.о. в звании войскового наказного атамана. Военным губернаторам вышеуказанных областей присваивались права наказных атаманов частей войска, расположенных в их областях. Делами войска ведало казачье отделение, существовавшее при Главном управлении. Хозяйственные вопросы решались в войсковых хозяйственных правлениях, учреждённых в областях, а в военном отношении земли войска были разделены на четыре военных отдела.
• 1870 г., 6 августа (ст. ст.) — издано положение об общественном управлении в казачьих войсках: казачье население в административном отношении подчинено общей областной и уездной администрации.
• 1870 г. — в Семипалатинской области основаны станицы Алтайская и Зайсанская.
• 1871 г. — Сибирские казаки участвовали в Кульджинском походе.
  • Новое положение о воинской повинности — состав Сибирского казачьего войска определялся в мирное время комплектом из 3-х полков по 6 сотен и команды из 30 казаков в Лейб-Гвардии, в военное время оно должно было выставлять 9 полков по 6 сотен, пешие батальоны при этом были упразднены.
• 1872 г. — образовано войсковое хозяйственное правление, войско поделили на три военных отдела, и губернаторы были лишены званий наказных атаманов.
• 1873 г. — Сибирские казаки участвовали в Хивинском походе.
• 1875 г. — Сибирские казаки участвовали «в делах» против кокандцев при Хаке-Ховате и штурме Андижана.
• 1877 г., 7 мая, 9 июня (ст. ст.) — сибирским казакам предоставлено право: нижним чинам выделять на земельный надел от 30 до 60 десятин на душу, а казачьим офицерам при их отставке давать усиленные земельные наделы.
• 1877 г. — упразднено казачье отделение Западной Сибири, всё делопроизводство по управлению Сибирским казачьим войском сосредоточено в казачьем отделении при штабе Западно-Сибирского военного округа.
  • В Омске открыт подготовительный пансион для подготовки детей офицеров и чиновников Сибирского казачьего войска для поступления в Сибирскую военную гимназию (кадетский корпус).
• 1879 г. — в Омске учреждена войсковая ветеринарно-фельдшерская школа.
• 1880 г. — утверждён закон о воинской повинности. Сибирские казаки были обязаны в мирное время давать на «государеву службу» 3 конных шестисотенных полка и в военное время — 9 таких же полков.
• 1880—1882 гг. — участие 1-го казачьего полка в Кульджинском походе и оккупации Илийской долины.
  • При Императоре Александре II были награждены знаками на головные уборы «За отличие» (в 1861 г. — 2-й дивизион 21-й конно-артиллерийской батареи, 1-я и 2-я сотни 1-го конного полка) и серебряными Георгиевскими трубами (в 1876 г. — 4-я сотня 1-го конного полка).
• 1882 г., 12 декабря (ст. ст.) — в память 300-летия покорения Сибири и с целью увековечить имя славного её завоевателя, казака Ермака Тимофеевича, повелено имя его присвоить Сибирскому казачьему N 1 полку.
• 1890 г., 24 декабря (ст. ст.) — установлен день войскового праздника — 6 декабря.
  • 1890 — е гг. — Закончено наделение казаков и офицеров войска землями.
• 1894 г., 24 мая (ст. ст.) — установлено новое наименование полков: без номера, но с цифрой перед названием.
• 1900 г., 2 августа (ст.ст.) — пожаловано простое знамя 9-му Сибирскому казачьему полку.
  • Сибирские казачьи полки 4, 5, 7, и 8 в составе Сибирской казачьей дивизии участвовали в походе в Маньчжурию, но за прекращением военных действий в делах не были.
• 1903 г., 6 декабря (ст. ст.) — пожаловано войсковое Георгиевское знамя "Доблестному Сибирскому казачьему войску за отличную, боевыми подвигами ознаменованную службу «1582-1903» с Александровской юбилейной лентой. Установлено старшинство войска с 6 декабря 1582 г. и утверждена надпись на скобе войскового знамени.
• 1904—1905 гг. — Сибирские казачьи полки 4, 5, 7 и 8 принимали участие в Русско-Японской войне.
• 1904 г., 31 мая (ст. ст.) — Высочайше пожалована в военную собственность десятивёрстная полоса в 1,5 млн десятин.
• 1905—1906 гг. — для поддержания порядка внутри Империи было мобилизовано всё войско.
• 1906 г., 23 апреля (ст. ст.) — за войском закреплены «на вечные времена» все земли, которыми оно ранее владело и пользовалось.
  • 10 сентября (ст. ст.) — пожалованы Георгиевские знамёна «За отличие в войну с Японией в 1904—1905 гг.» — 4, 5, 7, 8 Сибирским казачьим полкам.
    •  — Государственный Совет в виду особых заслуг Сибирского казачьего войска в Русско-Японскую войну сложил с его населения весь долг в войсковой капитал.
      • Вновь началось формирование Лейб-гвардии сводного казачьего полка, в состав которого включена полусотня от СКВ.
• 1908 г., 6 декабря (ст. ст.) — в ознаменование особого Монаршего благоволения и в награду за верную и ревностную службу, как в мирное, так и в военное время, пожалованы одиночные белевые петлицы на воротники и обшлага мундиров нижних чинов строевых частей войска.
• 1909 г., 14 апреля (ст. ст.) — пожалованы простые юбилейные знамёна «1582-1909» с Александровской юбилейной лентой 1, 2, 3 Сибирским казачьим полкам.
• 1910 г., 29 марта (ст. ст.) — Император дал согласие «на оставление на хранение в Сибирском казачьем войске старых знамён 1-го Ермака Тимофеевича, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 Сибирских казачьих полков и Высочайшие грамоты на пожалование этих знамён».

Старые знамёна Сибирских казачьих полков были сданы на хранение в Войсковую Никольскую церковь.

• 1912 г., 18 февраля (ст. ст.) — Высочайшим соизволением последовало утверждение нагрудного знака Сибирского казачьего войска.
• 1913 г., 21 февраля (ст. ст.) — в столичных торжествах, посвящённых 300-летию царствования Дома Романовых, приняла участие депутация от Сибирского казачьего войска. В состав депутации вошли войсковой наказной атаман Е. О. Шмит, генерал-лейтенант в отставке Г. Е. Катанаев, генерал-майор в отставке Г.Путинцев, советник Войскового хозяйственного правления войсковой старшина Волосников, вахмистр станицы Вознесенской Я.Терехов и урядник станицы Устькаменогорской В.Дрозденко.
  • 15-30 ноября (ст. ст.) — проведение I-го съезда агрономов и смотрителей войсковых земель СКВ.
• 1914—1917 гг. — Сибирское казачье войско выставило на фронт 8 казачьих полков, 3 отдельных казачьи сотни, а с мая 1916 г. — 3 конные казачьи батареи. Сибирские казачьи части были объединены в Сибирскую казачью дивизию (Западный фронт) и Сибирскую казачью бригаду (Кавказский фронт). В январе-феврале 1917 г. были сформированы ещё 3 особые сибирские казачьи сотни.
• 1914 г., 31 июля (ст. ст.) — бунт казаков 4 и 7 Сибирских казачьих полков в мобилизационном лагере под Кокчетавом, спровоцированный жестокостью одного из офицеров. 8 участников бунта были расстреляны, 20 приговорены к различным срокам каторги.
  • 21 декабря (ст.ст.) — 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеевича полк конной атакой разгромил 8-й турецкий пехотный полк и захватил его знамя.
• 1915 г., 12 ноября (ст. ст.) — военным советом принято решение об учреждении при Войсковом хозяйственном правлении типографии и редакции газеты «Сибирские войсковые ведомости».
• 1916 г., 13 июля (ст. ст.) — указом Святейшего Синода Омская Николаевская войсковая церковь обращена в соборную с наименованием «Войсковой Никольский собор Сибирского казачьего войска».
  • 7 декабря (ст. ст.) — Государь Император Николай II принял шефство над 1-м Сибирским казачьим Ермака Тимофеева полком и зачислил царевича Алексея — Атамана всех казачьих войск — в списки полка.

Возрождение. Сибирское казачье войсковое общество

В советский период на территории сибирского региона казачество как сословие и как самоорганизация перестало существовать. Возрождение Сибирского казачества началось с конца 80-х — начала 90-х годов ХХ века.

Указ Президента РФ № 632 от 15 июня 1992 г. «О мерах по реабилитации репрессированных народов в отношении казачества» и Постановления Верховного Совета о реабилитации казачества № 3321-1 от 16 июля 1992 г. данные документы позволили на высшем уровне обсудить проблему возрождения казачества. С начала 90-х годов происходил бурный рост казачьих обществ в форме общественных организаций, что повлекло за собой появление «лжеатаманов», представляющихся казачьими генералами.

В настоящее время Сибирское казачье войсковое общество состоит из: Омского отдельского казачьего общества (ОКО) (Омская область)- 2-й отдел, Алтайского ОКО (Алтайский край), Обь-Иртышского ОКО (ХМАО), Обско-Полярного ОКО (ЯНАО), Кемеровского ОКО (Кемеровская область), Томского ОКО (Томская область), Южно-Тобольского ОКО (юг Тюменской области), Новосибирского ОКО (Новосибирская область), Горно-Алтайского ОКО (Республика Алтай). Учреждены и сформированы: Посольская станица СВКО в Москве и Московской области (г. Истра), Посольская станица в Южном федеральном округе (г. Железноводск), Посольская станица в ФРГ (г. Берлин), Посольская станица во Франции (г. Лион).

Центром Сибирского казачьего войскового общества является г. Омск.

Войсковые части

• 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеева полк 1909.14.4. Юб. знамя обр. 1900. При обычной казачьей форме полк носил мундиры и чекмени-тёмно-зелёные,Полотнище темно-зелёное, кайма красная, шитье серебряное. Навершие обр.1857 (Арм.) высеребренное. Древко чёрное. «1582-1909». Спас Нерукотворный. Александр. юб. ленты «1909 года». Состояние идеальное. Судьба неизвестна.
• 2-й Сибирский каз. полк. 1909.14.4. Юб.знамя обр. 1900. Полотнище темно-зелёное, кайма красная, шитье серебряное. Навершие обр. 1857 (Арм.) высеребренное. Древко чёрное. «1582-1909». Спас Нерукотворный. Александр. юб. ленты «1909 года». Состояние идеальное. Судьба неизвестна.
• 3-й Сибирский каз. полк. 1909.14.4. Юб. знамя обр. 1900. Полотнище темно-зелёное, кайма красная, шитье серебряное. Навершие обр. 1857 (Арм.) высеребренное. Древко чёрное. «1582-1909». Спас Нерукотворный. Александр. юб. ленты «1909 года». Состояние идеальное. Судьба неизвестна.
• 4-й Сибирский каз. полк. 1906.10.9. Георг. знамя обр. 1900. Полотнище темно-зелёное, кайма красная, шитье серебряное. Навершие обр. 1857 (Арм.) высеребренное. Древко чёрное. «За отличіе въ войну съ Японіей въ 1904—1905 годахъ» (на отр. Георг. ленты). Спас Нерукотворный. Состояние идеальное. Судьба неизвестна.
• 5-й Сибирский каз. полк. 1906.10.9. Георг. знамя обр. 1900. Полотнище темно-зелёное, кайма красная, шитье серебряное. Навершие обр. 1857 (Арм.) высеребренное. Древко чёрное. «За отличіе въ войну съ Японіей въ 1904—1905 годахъ» (на отр. Георг. ленты). Спас Нерукотворный. Состояние идеальное. Судьба неизвестна.
• 6-й Сибирский каз. полк. 1809.20.4. Простое знамя (бунчук). Верхняя половина зелёная, нижняя малиновая; в середине красный крест в золотом сиянии. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко чёрное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.
• 7-й Сибирский каз. полк. 1906.10.9. Георг. знамя обр. 1900. Полотнище темно-зелёное, кайма красная, шитье серебряное. Навершие обр. 1857 (Арм.) высеребренное. Древко чёрное. «За отличіе въ войну съ Японіей въ 1904—1905 годахъ» (на отр. Георг. ленты). Спас Нерукотворный. Состояние идеальное. Судьба неизвестна.
• 8-й Сибирский каз. полк. 1906.10.9. Георг. знамя обр. 1900. Полотнище темно-зелёное, кайма красная, шитье серебряное. Навершие обр. 1857 (Арм.) высеребренное. Древко чёрное. «За отличіе въ войну съ Японіей въ 1904—1905 годахъ» (на отр. Георг. ленты). Спас Нерукотворный. Состояние идеальное. Судьба неизвестна.
• 9-й Сибирский каз. полк. 1900.2.8. Простое знамя обр. 1900. Полотнище темно-зелёное, кайма красная, шитье серебряное. Навершие обр. 1857 (Арм.) высеребренное. Древко чёрное. Спас Нерукотворный. Состояние идеальное. Судьба неизвестна.

• Сибирская Казачья Артиллерия.

Станицы и поселки Сибирского Казачьего Войска (на 1910 год)

Всё СКВ, для удобства управления в военном отношении, было разделено на три части, которые назывались военными отделами. Каждый военный отдел состоял из нескольких станиц, а каждая станица — из нескольких посёлков.

Всем войском управляет Войсковой Наказной Атаман, каждым военным отделом — Атаман отдела, каждой станицей — станичный атаман, а посёлком — поселковый атаман.

Казачий полк делится на 6 сотен. Сотня делится на 4 взвода : 1 и 2 взводы составляют 1-ю полусотню, 3 и 4 взводы — 2-ю.

Первый (Кокчетавский) военный отдел

• 1. Станица Акмолинская
• 2. Станица Кокчетавская
• 3. Станица Щучинская
• 4. Станица Котуркульская
• 5. Станица Лобановская
  • Посёлок Челкарский
• 6. Станица Аиртавская
• 7. Станица Арык-Балыкская
  • Посёлок Верхнебурлукский
• 8. Станица Имантавская
• 9. Станица Акан-Бурлукская
  • Посёлок Нижнебурлукский
  • Поселок Якши-Янгиставский
• 10. Станица Зерендинская
• 11. Станица Сандыктавская
  • Выселок Айдабульский
• 12. Станица Пресногорьковская
  • Посёлок Крутоярский
  • Посёлок Починный
  • Посёлок Песчанный
  • Посёлок Пресногорьковский
  • Посёлок Сибирский
  • Посёлок Богоявленский
  • Посёлок Камышловский
• 13. Станица Пресновская
  • Посёлок Казанский
  • Посёлок Островский
  • Посёлок Екатериненский
  • Посёлок Кабанский
  • Посёлок Усердный
  • Посёлок Ново-Михайловский
  • Посёлок Лопушный
• 14. станица Атбасарская

Второй (Омский) военный отдел

• 15. Станица Новорыбинская
  • Посёлок Кладбинский
  • Посёлок Миролюбовский
  • Посёлок Михайловский
  • Посёлок Новорыбинский
  • Станица Становская
  • Посёлок Сенжарский
  • Посёлок Дубровинский,Железинский
  • Посёлок Богатинский,Становский
• 16. Станица Вознесенская
  • Посёлок Боголюбовский,Вознесенский
  • Посёлок Надёжный
  • Посёлок Новокаменский
• 17. Станица Новоникольская
• 18. Станица Архангельская
• 19. Станица Петропавловская
  • Посёлок Кривоозёрный
  • Посёлок Бишкульский
  • Посёлок Новопавловский
  • Посёлок Плоский
  • Посёлок Камышловский
  • Посёлок Токушинский
• 20. Станица Медвежинская
  • Посёлок Лебяжинский
  • Посёлок Полуденный
  • Посёлок Ганькиный
  • Посёлок Рявкиный
  • Посёлок Чистый
  • Посёлок Первотаровский
  • Посёлок Полтавский
• 21. Станица Конюховская
• 22. Станица Николаевская
  • Посёлок Лосевский
  • Посёлок Солоозёрный
  • Посёлок Волчанский
  • Посёлок Покровский
  • Посёлок Курганский
  • Посёлок Орловский и Николаевский
• 23. Станица Омская
• 24. Станица Атаманская
  • Посёлок Степнинский
• 25. Станица Мельничная
  • Посёлок Захламенский,Степной,Мельничный

• 26. Станица Черёмуховская
  • Посёлок Черёмуховский,Новый
• 27. Станица Ачаирская
  • Посёлок Покровско-Иртышский,Усть-заостровский,Ачаирский
• 28. Станица Черлаковская
  • Посёлок Ильинский
  • Посёлок Изылбашский
  • Посёлок Соляной
  • Посёлок Елизаветинский
  • Посёлок Большеатмаский
  • Посёлок Малоатмаский
  • Посёлок Татарский
  • Посёлок Крутоярский,Черлаковский,Ильинский

Третий (Усть-Каменогорский) военный отдел

• 29. Станица Урлютюпская
  • Посёлок Башмачный
  • Посёлок Железинский
  • Посёлок Пяторыжский
  • Посёлок Бобровский
• 30. Станица Песчановская
  • Посёлок Осьморыжский
  • Посёлок Качировский
  • Посёлок Пресный
  • Посёлок Чернорецкий
• 31. Станица Павлодарская
  • Посёлок Григорьевский
  • Посёлок Черноярский
  • Посёлок Подстепной
  • Посёлок Ямышевский
• 30. Станица Каркаралинская
• 31. Станица Баян-Аульская
• 32. Станица Семиярская
  • Посёлок Чернавский (Чёрное)
  • Посёлок Лебяжий
  • Посёлок Подпускной
  • Посёлок Кривинский
• 33. Станица Долонская
  • Посёлок Грачевский
  • Посёлок Известковый
  • Посёлок Черёмуховский
  • Посёлок Белокаменский
  • Посёлок Глуховский
  • Посёлок Стеклянский
• 34. Станица Семипалатинская
  • Посёлок Заречная
  • Посёлок Слободка
  • Посёлок Старо-Семипалатинский
  • Посёлок Озёрный
  • Посёлок Талицкий
• 35. Станица Убинская
  • Посёлок Шульбинский
  • Посёлок Пьяноярский
  • Посёлок Барышевский
  • Посёлок Азовский
• 36. Станица Устькаменогорская
  • Посёлок Таврический
  • Посёлок Красноярский
  • Посёлок Уваровский
  • Посёлок Донской
  • Посёлок Новоустькаменогорский
  • Посёлок Ульбинский
• 37. Станица Бухтарминская
  • Посёлок Феклистовский — с. Феклистовка (Зыряновский район, Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Ермаковский — с. Ермаковка (Зыряновский район, Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Северный — с. Северное (Зыряновский район, Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Александровский — с. Александровка (Зыряновский район, Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Березовский — с. Березовка (Шемонаихинский район,Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Вороний
  • Посёлок Черемшанский — с. Черемшанка (Глубоковский район,Восточно-Казахстанская область)
• 38. Станица Батинская
  • Посёлок Казнаковский — с. Казанковка (Кокпектинский район,Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Чистоярский
  • Посёлок Малокрасноярский
  • Посёлок Большенарымский — с. Большенарымское (Катон-Карагайский район,Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Малонарымский — с. Малонарымка (Катон-Карагайский район,Восточно-Казахстанская область)
• 39. Станица Алтайская — с.Катон-Карагай(Катон-Карагайский район,Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Урыльский — с. Урыль(Катон-Карагайский район,Восточно-Казахстанская область)
• 40. Станица Зайсанская — г. Зайсан
  • Посёлок Кондерлыкский
• 41.Станица Кокпетинская — с. Кокпекты(Кокпектинский район,Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Буконский — с. Большой Буконь (Кокпектинский район,Восточно-Казахстанская область)
• 42. Станица Верх-Алейская — с. Верх-Алейка (Третьяковский район, Алтайский край)
  • Посёлок Бобровский — с. Бобровка (Глубоковский район,Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Секисовский — с. Секисовка (Глубоковский район,Восточно-Казахстанская область)
  • Посёлок Верх-Убинский
  • Посёлок Плоский — с. Плоское (Третьяковский район, Алтайский край)
  • Посёлок Ключевский — с. Ключи (Ключевский район, Алтайский край)
  • Посёлок Белорецкий
  • Посёлок Андреевский — п. Андреевский (Змеиногорский район, Алтайский край)
• 43. Станица Чарышская — с. Чарышское (Чарышский район, Алтайский край)
  • Посёлок Тигирецкий — с. Тигирек (Чарышский район, Алтайский край)
  • Посёлок Яровский — с. Яровское (Чарышский район, Алтайский край)
  • Посёлок Сосновский — с. Сосновка (Чарышский район, Алтайский край)
  • Посёлок Тулатинский — с. Тулата (Чарышский район, Алтайский край)
• 44. Станица Антоньевская — с. Антоньевка (Петропавловский район, Алтайский край)
  • Посёлок Маральевский — с. Маралиха (Чарышский район, Алтайский край)
  • Посёлок Слюденский — с. Слюдянка (Чарышский район, Алтайский край)
  • Посёлок Николаевский — с. Николаевка (Петропавловский район, Алтайский край)
  • Посёлок Терской
  • Посёлок Смоленский — с. Смоленское (Смоленский район, Алтайский край)

[www.ic.omskreg.ru/~archive/index1.html]

Знаки различия

• У генералов на погонах нет просветов.
• Генерал от кавалерии на погонах не имеет звёздочек, у генерал-лейтенанта — 3 звёздочки, у генерал-майора — 2 звёздочки.
• У штаб-офицеров на погонах по два просвета.
• Полковник на погонах не имеет звёздочек
• У войскового старшины — 3 звёздочки.
• У обер- офицеров — на погонах по одному просвету
• У есаула на погонах нет звёздочек, у подъесаула — 4 звёздочки, у сотника — 3, у хорунжего — 2.
• У подхорунжего — на погоне продольная галунная нашивка, офицерская кокарда и темляк.
• У кандидата — на левом рукаве галунный шеврон.
• У вахмистра — на погонах галунная поперечная нашивка.
• У взводного урядника — на погонах по три узких поперечных нашивки из тесьмы.
• У младшего урядника — на погонах по две нашивки
• У приказного на погонах по одной нашивке. [www.ic.omskreg.ru/~archive/index1.html]

См. также

• Наказные и войсковые атаманы Сибирского казачьего войска

Литература

• [elib.shpl.ru/ru/nodes/23591-sibirskie-kazaki-ih-byt-organizatsiya-i-pervye-deystviya-v-russko-yaponskoy-voyne-kishinev-1904#page/1/mode/grid/zoom/1 Сибирские казаки. Их быт, организация и первые действия в Русско-японской войне. — Кишинев: «Бессарабец», 1904. — 60 с.: ил., портр.]
• История казачества Западной Сибири, 1582—1808 годы: краткий очерки в 4 частях: посвящено 280-летию г. Омска и Сибирского линейного казачьего войска. Ю. Г. Недбай. Омский государственный педагогический университет. Издание ОГПУ. Омск. 1996.

Ссылки

• [xn--80aadwgabakd4ei.xn--p1ai/?sid=4581&newsid=4575 Официальный сайт Сибирского казачьего войска]
• [sib-kazaki.ru Официальный сайт Некоммерческого партнёрства "Организация казаков "Сибирского Казачьего Войска"]
• [skv-vko.narod.ru/Kontakt-1.htm Неофициальный сайт «Сибирское казачье войско. Казачьи организации города Омска»]
• [www.ruskazak.ru/ Официальный сайт некоммерческого партнёрства содействия возрождению казачества «Казачьи традиции»]
• [www.ic.omskreg.ru/~archive/index1.html Сибирское казачье войско: архивная мозаика]
• [www.siberia-cossack.org/?pid=14 Сибирь казачья]

Отрывок, характеризующий Сибирские казаки

– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.