Сибирское удельное ведомство
Сибирское удельное ведомство — орган государственной власти Российской империи, с 1867 по 1873 год осуществлявший управлением землями и имуществом Удельного ведомства России в Приморской области Восточной Сибири.
Основано по инициативе генерал-губернатора Восточной Сибири Михаила Корсакова, утверждено Александром II 3 июля 1867 года.
Основной функцией ведомства была организация переселения людей из западных регионов страны в Южно-Уссурийский край, отошедший к России по итогам Пекинского договора 1860 года.
Землями удельного ведомства были определены территории юго-восточного Приморья, включая берега заливов Америка, Стрелок, Уссурийского залива, долины рек Шкотовка и Сучан, а также остров Русский. В состав удельных владений вошли сёла Владимировка и Александровка на Сучане, посёлок финляндских переселенцев на берегу залива Стрелок. Местом пребывания органа управления удельными землями в Южно-Уссурийском крае была определена гавань Находка с последующим развитием на её берегу торговой фактории.
Управляющим Сибирским удельным ведомством был назначен коллежский асессор Восточной Сибири — Гаральд Фуругельм, приходившийся братом военному губернатору Приморской области Ивану Фуругельму. Управляющий подчинялся Департаменту уделов Министерства императорского двора.
В штат удельного ведомства входили: секретарь Крюков Николай Алексеевич, землемер Шишкин Иван Степанович, провизор Вальден Аксель Кириллович, врач Кунце Александр Иванович (1843—1911), фельдшер Иванов Моисей Иванович, полицмейстер Биркетень, штурман Виктор Торнквист, а также служащие Орн и Лиосбон.
Для осуществления ведомством своих функций Удельным ведомством России было приобретено торговое судно «Находка», доставившее первых эмигрантов из Финляндии на берега бухты Находка в 1868 году. Вторая группа финляндских переселенцев прибыла на земли удельного ведомства в залив Стрелок на бриге «Император Александр II» в 1869 году.
После гибели парохода «Находка» в апреле 1870 года и смерти управляющего Гаральда Фуругельма в апреле 1871 года Сибирское удельное ведомство было упразднено 25 мая 1873 года[1]. Удельные земли переданы под управление Приморской области.
Проект флага Сибирского удельного ведомства был предложен Николаем Краббе, утверждён Александром II 11 ноября 1869 года. Это был российский триколор с более широкой белой полосой, на белой полосе слева размещался Государственный герб Российской империи. Флаг реял над бухтой Находка до упразднения ведомства в 1873 году[2].
Напишите отзыв о статье "Сибирское удельное ведомство"
Литература
- Александровская Л. В. Опыт первого морского переселения в Южно-Уссурийский край в 60-х годах XIX века. — Документально-историческое повествование. — Владивосток, 2003. — 96 с.
- Александровская Л. В. Одиссея Фридольфа Гека. — Документально-историческое повествование. — Владивосток, 2003. — 131 с.
- Усатая Д. В. Колумбы Росские. — Историко-краеведческое издание. — Владивосток: Издательство литературного клуба «Элегия», 2010. — 147 с. — ISBN 978-5-91849-008-2.
- Шепчугов П. И. У истоков города Находки. — Историко-краеведческое издание. — Находка, 2007. — 116 с.
Источники
- ↑ [www.zrpress.ru/2000/037/p004.htm Находка генерал-губернатора]. [www.webcitation.org/67VkPzbhP Архивировано из первоисточника 8 мая 2012].
- ↑ [www.vexillographia.ru/russia/empirve1.htm Ведомственные флаги Российской империи (часть 2)]. [www.webcitation.org/691i9TK7O Архивировано из первоисточника 9 июля 2012].
Отрывок, характеризующий Сибирское удельное ведомство
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
