Сибирский революционный комитет

Сибирский революционный комитет
Общая информация
Страна	РСФСР РСФСР
Дата создания	27 августа 1919
Предшествующее ведомство	Учреждён
Дата упразднения	1 декабря 1925
Заменено на	Упразднён
Вышестоящее ведомство	ВЦИК, СНК, СТО
Штаб-квартира	Челябинск (1919) Омск (1919-1921) Ново-Николаевск (1921-1925)
Председатель	М. М. Лашевич
Подведомственные органы	Различные профильные отделы Губревкомы
Ключевой документ	Положение Совнаркома от 12 октября 1920 года «О Сибирском революционном комитете (Сибревкоме)»

Сибирский революционный комитет (Сибревком) — высший орган центральной власти РСФСР в Сибири в 1919—1925 годах.

Штаб-квартира — Челябинск (1919), Омск (1919—1921), Ново-Николаевск (1921—1925).

История

Сибревком был создан в соответствии с декретом ВЦИК 27 августа 1919 года в составе трёх человек.

Являлся чрезвычайным высшим органом советской власти в Сибири. Широта его полномочий определила ему роль «Сибирского совнаркома».

Сибирский Рев. Комитет возник как революционный организующий центр в то время когда красная армия перешла Урал и заняла Челябинск.

Омские Колчаковские газеты много потешались над этим учреждением, претендовавшим на замену Колчаковского министерства.

Сибирская белогвардейщина никак не могла допустить, что кто либо кроме неё мог организовать Сибирь и управлять ею…

— Ежедневная газета «Советская Сибирь» № 172 (532) 14 августа 1921 года. Новониколаевск

В феврале-июне 1920 года по инициативе Сибревкома и с санкции НКФ в Сибири были выпущены напечатанные в США облигации 4 и 5 разрядов Государственного выигрышного займа 1917 года и купоны от них со специальными надпечатками.

12 октября 1920 года принято Положение Совнаркома «О Сибирском революционном комитете (Сибревкоме)».

С 1921 года Сибревком издавал ежемесячный журнал «Жизнь Сибири», печатавшийся в типографии «Советская Сибирь» в Новониколаевске. Также совместно с Сиббюро ЦК РКП издавал ежедневную газету «Советская Сибирь».

В 1921 году постановлением Сибревкома все главные центральные учреждения Сибири и газеты переезжают из Омска в город Ново-Николаевск.

В 1925 году введена новая должность Второй заместитель председателя.

Просуществовал до 1 декабря 1925 года. За это время его правовое положение, компетенция, численность членов, персональный состав и организационная структура неоднократно менялись.

Руководство

Председатели

1919—1920 И. Н. Смирнов

1920—1921 С. Е. Чуцкаев

1921—1922 И. Н. Смирнов

1922—1925 М. М. Лашевич

Заместители председателя

1920 В. Н. Соколов

1921 С. Е. Чуцкаев

1922 М. М. Лашевич

1922—1924 А. П. Брыков

1924—1925 Р. И. Эйхе

Вторые заместители председателя

1925 А. Н. Позднышев

Управляющие делами

1919—1920 С. Цветаев

1920—1921 Л. А. Данцис

1921—1923 А. А. Копяткевич

1923—1924 Тростников

1924—1925 Тихомиров

Члены

1919 (2 члена) — В. М. Косарев, М. И. Фрумкин (вместо Фрумкина А. К. Пайкес)

1920 (8 членов) — В. М. Косарев, М. И. Фрумкин (11 мая его заменил П. К. Коганович), С. Т. Ковылкин, А. К. Пайкес, В. Н. Со­колов, В. И. Шорин, А. В. Шотман.

1921 (9 членов) — В. М. Косарев

1924 — И. П. Кокосов, Р. И. Эйхе, И. Н. Павлуновский, Ю. П. Фигатнер

В разное время также членами были: В. И. Вельман, Л. И. Гинзбург, М. И. Калманович, А. И. Кашников, И. И. Кокосов, Г. И. Ломов-Оппоков, А. П. Месяцев, А. Х. Митрофанов, А. М. Певзнер, И. Н. Петин, А. М. Поволоцкий, А. Р. Розит, А. М. Тамарин, Д. Н. Ша­пиро, Я. С. Щербинин, Я. К. Яглом.

См. также

• Губернский революционный комитет
• Дальневосточный революционный комитет

Литература

• Сибирский революционный комитет (Сибревком). Август 1919 — декабрь 1925 гг. / Сб. док. и мат. Новосибирск, 1959.
• Шишкин В. И. Революционные комитеты Сибири в годы гражданской войны (август 1919 — март 1921 г.). Новосибирск: Издательство «Наука», Сибирское отделение, 1978. 333 с.
• Шишкин В. И. Москва — Сибирь: история взаимоотношений (1917—1930 гг.) // История Сибири: человек, общество, государство. Сборник научных трудов. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 1995. С. 41-75.
• Петин Д. И. Денежные суррогаты Сибирского революционного комитета как источник по изучению истории отечественного денежного обращения // Омский научный вестник. Серия Общество. История. Современность. — 2010. — № 1 (85). — С. 16-20 : ил.

Ссылки

• [russiasib.ru/sibrevkom/ Энциклопедия Сибири: Сибревком]
• [elib.shpl.ru/ru/nodes/8947-t-2-1924#page/107/mode/inspect/zoom/7 Сибревком // Государственные кооперативные торгово-промышленные и финансовые деятели России за пять лет революции, 1917—1922. Известия ЦИК СССР и ВЦИК. Том 2. Ленинград. 1924]
• [nsk.novosibdom.ru/node/341 Сибревком (Новосибирская картинная галерея)]
• [wiki.darlingcity.ru/wiki/%D0%94%D0%BE%D0%BC_%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BD%D1%8B%D1%85_%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%B9_(%D0%A1%D0%B8%D0%B1%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BA%D0%BE%D0%BC) Дом областных организаций (Сибревком)]
• [www.fox-notes.ru/spravka/fn_s08042010.htm Денежные суррогаты Сибирского революционного комитета как источник по изучению истории отечественного денежного обращения. Д. И. Петин]

Отрывок, характеризующий Сибирский революционный комитет

– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.