Сигейт (Бруклин)
| Район Нью-Йорка | |
| Сигейт англ. Seagate | |
 | |
| Район в декабре 2006 года | |
| 40°34′38″ с. ш. 74°00′29″ з. д. / 40.57722° с. ш. 74.00806° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.57722&mlon=-74.00806&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°34′38″ с. ш. 74°00′29″ з. д. / 40.57722° с. ш. 74.00806° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.57722&mlon=-74.00806&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Боро | Бруклин |
| Первое упоминание | XIX век |
| Площадь | 0,68 км² |
| Население (2008 год) | 3341 чел. |
| Плотность населения | 4913,235 чел./км² |
| Сайт | [seagateny.com ny.com] |
К:Районы Бруклина Сигейт — это закрытый микрорайон с усиленной охраной, находящийся на западной оконечности Кони-Айленда. Район застроен в основном односемейными домами. Вход, выход и порядок в микрорайоне контролируется Департаментом Полиции Сигейта, основанном в 1899 году, и который, тем не менее, подчиняется Департаменту полиции города Нью-Йорка.
Содержание
История
Изначально это место называлось Кони-Айленд Пойнт, а в 1860-х было переименовано в Нортон-Пойнт. Название происходило от фамилии владельца земельного участка Майкла «Молнии» Нортона. Нортон был политиком, состоявшим в Таммани-холл и имевшим тесные связи с Уильямом Твидом. В партнерстве с Джимом Мюрреем он построил гостиницу-казино с банными павильонами и рестораном. Кроме того под его контролем работало множество закусочных, питейных заведений и публичных домов. Район был печально известен из-за уличной преступности, падения нравов и всевозможной криминальной активности[1]. В 1888 году Нортон продал участок Уильяму Зиглеру, президенту «Royal Baking Powder Co», а Алрик Мэн, девелопер и президент «Sea Beach Railroad Co.» начал застройку района четырьмя годами позже[2]. Именно Мэн предложил сделать микрорайон закрытым. Район был огорожен забором, высотой 12 футов, а также было создано 2 входа. Один со стороны Surf Ave, другой со стороны Neptune Ave. В 1899 году участок был выкуплен [www.seagateny.com/about-sea-gate/sea-gate-association Sea Gate Association]. Примерно тогда же был снят запрет на поселение в Сигейте евреев. В настоящее время 75 % жителей района являются евреями.
Описание
Окружённый водой, Сигейт крайне подвержен капризам природы. В 1992 году шторм обрушился на район с северо востока, вынудив провести эвакуацию. Один дом был смыт в океан, а сам шторм вызвал значительные разрушения. В 1995 году Инженерные войска США завершили работы по восстановлению пляжей Кони Айленда и постройке новых волноломов. К сожалению, это привело к ещё большей эрозии побережья Сигейта со стороны Атлантического океана. Хотя жители Сигейта платят федеральные и местные налоги, налоги штата, а также сборы с домовладельцев Сигейта, часть из них считает, что налоговые поступления не следует направлять на восстановление частного пляжа.
В районе практически нет магазинов. Всего в Сигейте насчитывается 832 дома, согласно переписи 2010 года. Дома построены в различных стилях, в том числе в стиле королевы Анны и средиземноморском. Сигейт окружен специальной оградой, поверху которой пущена крученая проволока с острыми режущими краями. Оба входа находятся под охраной. И это не случайно. Дело в том, что в непосредственной близости находится неблагополучный район, со множеством многоэтажек для малоимущих. Основная масса жителей этого района — афроамериканцы. В последние годы там, на льготных условиях, поселили немало пожилых выходцев из стран бывшего СССР. Но общей демографической картины это пока не изменило. Тем не менее, благодаря жесткому контролю, Сигейт — безопасный район.
Население
В последние годы вдобавок к давним жителям, в Сигейте поселились иммигранты из Восточной Европы и бывших стран Советского Союза. Таким образом среди нынешних жителей есть уроженцы Азербайджана, Беларуси, Польши, Румынии, Украины и Узбекистана.
Парки
Кроме довольно большой территории частных пляжей, на Сигейте находятся два парка. Первый — это игровая площадка с баскетбольным кортом, наклонными дорожками для скейтбординга, а также детский спорткомплекс в стиле джунгли. Расположен он рядом Центром Сообщества Сигейта на Сёрф Авеню. Второй парк — это Линдсберг Парк, по соседству с Кони Айлендским маяком. Это небольшой, покрытый песком и травой клочок земли, с которого открывается прекрасный вид на нижний Манхэттен и Мост Верразано.
Летом на Сигейте людей становится больше. Основная масса прибывших идет на пляжи позагорать и искупаться. Тем не менее, пляжи Сигейта немноголюдны, и все лето находятся под контролем спасателей. Так как пляжи частные, то вход возможен только по пропуску. Можно заплатить и стать членом пляжного клуба, хотя изначально в клубе могли состоять только постоянные жители Сигейта.
Достопримечательности
Основной достопримечательностью является Кони Айлендский маяк, расположенный на Бич 47 улице. Он был построен в 1890 году, прежде, чем Сигейт был даже заселен. Маяк был в прошлом домом Фрэнка Шуберта, самого последнего смотрителя маяка в США. Фрэнк прожил там сорок с лишним лет. В восьмидесятые годы ХХ века маяк был автоматизирован, но Фрэнк так и остался при маяке, а в 2003 году скончался в возрасте 88 лет.
Маяк же по прежнему исправно функционирует и огни его можно видеть с Моста Верразано.
Второй достопримечательностью является часовня, построенная по проекту Стэнфорда Уайта в 1901 году. Служба в часовне проводилась лишь единожды. Теперь она является историческим зданием и используется для проведения различных общественных мероприятий, занятий йогой, а также сбора голосующих во время проведения выборов. Часовня с витражными окнами, первое здание, которое вы увидите, входя через главный вход(находящийся под круглосуточным контролем полиции)
Напишите отзыв о статье "Сигейт (Бруклин)"
Примечания
- ↑ [books.google.com/books?id=i4POVzmwY9cC&pg=PA17&lpg=PA17&dq=michael+%22Thunderbolt%22+norton&source=bl&ots=ra2W-fpw6r&sig=7yNFC1uWCs_fA7bJVzbYhSNtAe0&hl=en&sa=X&ei=OOVLT4P0AeS-0QHIgqCDDg&sqi=2&ved=0CEoQ6AEwBg#v=onepage&q=michael%20%22Thunderbolt%22%20norton&f=false «Аттракционы Кони-Айленд»], автор Майкл Иммерсо, 2002 год
- ↑ [articles.nydailynews.com/1999-07-20/local/18117101_1_coney-island-staten-island-summer-retreat «История Сигейта переваливает столетний рубеж»], Боб Лифф, NYDaily News 20 июля 1999 года
Ссылки
- [www.nytimes.com/2010/09/05/realestate/05living.html?hpw «Жить в Сигейте», статья Си Джей Хьюза, «Нью-Йорк Таймс», 3 сентября 2010 г.]
- [www.coneyislandlighthouse.com Сайт, посвященный Кони Айлендскому Маяку]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сигейт (Бруклин)
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
