Сигсон, Андрей Андреевич

Андрей Андреевич Сигсон
Рекламное объявление Рыбинской фотографии С. Зимулина и А. Сигсона
Род деятельности:	фотограф
Дата рождения:	30 ноября 1840(1840-11-30)
Место рождения:	Варшава, Варшавская губерния
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	1 июня 1907(1907-06-01) (66 лет)
Место смерти:	Рыбинск, Ярославская губерния
Дети:	Евгений-Леопольд (07.02.1876 —- ?), Георгий (1883—-1937)
Награды и премии:	Большая серебряная медаль Московской политехнической выставки 1872 года, Золотая медаль Парижской всемирной выставки 1900 года

Андрей Андреевич Сигсон (30 ноября 1840, Варшава — 1 июня 1907, Рыбинск) — рыбинский фотограф, один из первых российских фотохудожников.

Биография

Родился 30 ноября 1840 года в Варшаве в мещанской польской семье. Провёл здесь детские и юношеские годы.

Заинтересовался фотографией в возрасте 14-15 лет и устроился работать помощником фотографа. Через два года открыл собственную дагерротипную фотографию в Уфе.

В 1860-х годах работал помощником фотографа С. Зимулина в Рыбинске. Вскоре стал его компаньоном, а после его смерти — владельцем фотосалона. Сохранилось множество выполненных в его салоне фотопортретов.

Помимо создания фотопортретов, Сигсон снимал постройку Рыбинско-Бологовской железной дороги, по заказу Министерства путей сообщения сделал около 40 снимков волжских судов, выполнял заказы пароходного общества «Самолёт», канатной фабрики М. Н. Журавлёва, фотографировал виды Рыбинска и окрестностей.

С начала 1870-х годов занимался микроскопическим фотографированием. Первым из российских фотографов стал снимать снежинки; всего им сфотографировано около 200 их форм. Для получения снимка снежинка ловилась на редкую сетку из шелковинок, затем помещалась под микроскоп при увеличении от 15 до 24 раз. Чтобы не растопить объект, приходилось охлаждать руки и дышать через трубку, отводящую воздух в сторону.

На Политехнической выставке 1872 года в Москве за первые свои результаты в области микрофотографии Сигсон получил Большую серебряную медаль. Его фотографии снежинок за несколько лет опубликованы им в «Журнале Русского физико-химического общества» за 1892 год, часть снимков была передана физическому отделению Русского физико-химического общества, часть экспонировалась на Московской географической выставке 1892 года. Микрофотографии Сигсона имели большой успех на IV фотографической выставке в Санкт-Петербурге в 1894 году, Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде в 1896 году (впервые представлены более 80 снимков инея, изморози, снежной крупы), Парижской всемирной выставке 1900 года (получил золотую медаль, обойдя профессора Берлинского университета Гельмана — de:Gustav Hellmann). Сигсон получал заказы из университетов Германии, Франции, Англии, Италии и Испании, его фотографии снежинок имели Киевский, Санкт-Петербургский и Московский университеты, Главная физическая обсерватория. Его работы попали в «Энциклопедический словарь» Брокгауза и Ефрона, различные научные сочинения и учебные руководства.

Благодаря фотографии заработал «ревматизм» пальцев рук. Рыбинцы не относились серьёзно к занятиям фотографа, считая их пустяками, мешающими зарабатывать деньги на портретных фотографиях. Андрей Андреевич умер от порока сердца 1 июня 1907 года в Рыбинске, и похоронен на Новогеоргиевском (Всехсвятском) кладбище; его захоронение сохранилось. Фотографий самого Сигсона не найдено.

Дети

Его дети Евгений и Георгий также были фотографами. Первый был директором носившего имя Андрея Андреевича отдела фотографии Рыбинского научного общества. Второй (1883—1937), кадровый офицер, работая после 1917 года механиком в Рыбинском порту, снимал сцены из военной жизни, виды рек Волги, Шексны, Черёмухи, городов Рыбинска, Пошехонья, Москвы, Сергиева Посада, Углича.

См. также

• Уилсон Бентли (1865—1931) — известный американский пионер фотографии снежинок.

Ссылки

• [www.rybmuseum.ru/query/SPage?all=&author=%D1%E8%E3%F1%EE%ED+%C0.%C0.&pnam=&creat1=&creat2=&mestos=&izgot=&SEARCH.x=112&SEARCH.y=6 Фотографии работы А. А. Сигсона], [www.rybmuseum.ru/query/SPage?all=&author=%D1%E8%E3%F1%EE%ED&pnam=&creat1=&creat2=&mestos=&izgot=&SEARCH.x=53&SEARCH.y=11 Фотографии работы Сигсонов] на сайте Рыбинского музея-заповедника
• Аверин В. [demetra.yar.ru/oblast/rybinskiy/persons/sigson_aa/ Сигсон Андрей Андреевич]. Ярославика
• Петухова Н. А. [www.yaroslavskiy-kray.com/710/sigson-a-a.html Сигсон А. А.]. Ярославский край
• Овсянников С. [archive.is/20130418024438/rweek.ru/article/a-1486.html Снег позапрошлого века] // Рыбинская неделя. — № 15 (90) от 20.04.2010.
• Рябой В. [archive.is/20130417145729/rweek.ru/article/a-1731.html Фотограф Его Величества Деда Мороза] // Рыбинская неделя. — № 29 (104) от 27.07.2010.

Отрывок, характеризующий Сигсон, Андрей Андреевич

13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.