Сигурд I Крестоносец
| Сигурд I Крестоносец Sigurd I Magnusson<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Король Сигурд вступает в Константинополь</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1103 год — 26 марта 1130 года | ||
| Предшественник: | Магнус III Босоногий | |
| Преемник: | Магнус IV Слепой | |
| Рождение: | ок. 1090 года Норвегия | |
| Смерть: | 26 марта 1130 Осло | |
| Род: | Инглинги | |
| Отец: | Магнус III Босоногий | |
Сигурд I Крестоносец, (др.-сканд. Sigurðr Jórsalafari; ок. 1090 — 26 марта 1130) — король Норвегии (1103—1130), сын Магнуса III Босоногого. C 1103 года правил совместно с Эйстейном I Магнуссоном, а с 1123 года единолично.
Биография
В 1098 году сопровождал отца Магнуса III Босоногого в походах к Оркнейским островам, Гебридам и Ирландскому морю. В том же году он был провозглашён ярлом Оркнейским и королём Мэна и островов.
Когда Магнус III Босоногий в 1103 году был убит, Сигурд I возвратился в Норвегию и вместе с братом стал королём Норвегии.
В 1107 году Сигурд I отправился в крестовый поход, поддержав войсками Иерусалимское королевство крестоносцев. Он сражался в Лиссабоне, многочисленных островах Средиземноморья, в Палестине, посещал короля Палермо, Иерусалим, Константинополь.
В 1110 году Сигурд I вместе с Балдуином I Иерусалимским захватили прибрежный город Сидон.
В 1111 году Сигурд I возвращается в Норвегию и переносит столицу в город Конгхелле (ныне шведский Кунгэльв), строит там крепость, в которой стала храниться частица Животворящего Креста, полученного от Балдуина I Иерусалимского.
В 1123 году Сигурд I направляет крестоносцев в Смоланд против язычников.
Во время правления Сигурда I в Норвегии вводится церковная десятина, основывается епархия Ставангера.
В 1130 году Сигурд I умирает, его хоронят в церкви Халлвардскирхен, в Осло.
Сигурд I был женат на дочери великого князя киевского Мстислава Владимировича Великого Мальмфриде Мстиславне. От этого брака не было сыновей, но была дочь Кристина Сигурддаттер. Это привело к борьбе за власть после смерти Сигурда I и гражданской войне, продолжавшейся 90 лет. Боролись 2 основные партии: Баглеры, или «посошники», и Биркебейнеры, или «берестеники».
Образ в культуре
В 1225 году Снорри Стурлусон написал сагу о Сигурде и его братьях в своде королевских саг «Круг Земной».
В XIX веке Бьёрнстьерне Мартинус Бьёрнсон написал историческую сагу-драму, основанную на жизни короля Сигурда I — «Сигурд Крестоносец» (Sigurd Jorsalafar). Она была поставлена в 1899 году на открытии Национального театра в Осло.
«Сигурд Крестоносец» — оркестровая сюита Эдварда Грига, написанная в 1872 году (вторая редакция — в 1892 году) как музыкальное сопровождение к одноимённой драме Бьёрнсона, с которым Григ был дружен. Произведение впервые было исполнено в Христиании 10 апреля 1872 года, а в Осло премьера состоялась 5 ноября 1892 года.
См. также
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Сигурд I Крестоносец"
Отрывок, характеризующий Сигурд I Крестоносец
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
