Сиди-Бель-Аббес

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Сиди-Бель-Аббес
араб. سيدي بلعباس
Герб
Страна
Алжир
Провинция
Сиди-Бель-Аббес
Округ
Координаты
Основан
Высота центра
470 м
Население
200 000 человек (2005)
Часовой пояс
Показать/скрыть карты
К:Населённые пункты, основанные в 1843 году

Си́ди-Бель-Аббе́с[1] (араб. سيدي بلعباس‎) — город на северо-западе Алжира, административный центр одноимённых провинции и округа (фр.). Население — 200 000 чел. (по оценке 2005 года)[2].





Климат

Летом климат очень жаркий с прохладными ночами и жаркими солнечными днями. Зимой снег иногда падает в изобилии, но не задерживается надолго и сходит с первой оттепелью. Температура воздуха на восходе солнца может быть низкой, иногда опускается до крайней точки −7 °С. Весной случаются заморозки.

Климат города Сиди-Бель-Аббес
Показатель Янв. Фев. Март Апр. Май Июнь Июль Авг. Сен. Окт. Нояб. Дек. Год
Средний максимум, °C 14 15 18 20 24 29 34 35 30 24 18 14 22
Средняя температура, °C 8 9 11 13 16 21 25 25 21 17 12 8 15
Средний минимум, °C 1 2 4 6 8 12 15 15 13 9 6 2 7
Норма осадков, мм 61 49 46 41 37 11 2 4 14 38 44 63 410
Источник: [www.weatherbase.com/weather/weatherall.php3?s=605491&refer=&units=metric&cityname=Sidi-bel-abbes-Algeria weatherbase]

История

Сиди-Бель-Аббес был основан французскими колонистами в 1843 году как военный форт[2][3]. Собственно жилые кварталы начали появляться в 1849 году. На протяжении второй половины XIX и первой трети XX веков Сиди-Бель-Аббес оставался небольшим городом. В 1930-х годах старые крепостные стены были срыты, а на их месте построены широкие бульвары и площади[2][3]. С 1962 года Сиди-Бель-Аббес — в составе независимого Алжира.

Экономика, транспорт, образование

Вокруг города выращиваются пшеница, ячмень и виноград. В Сиди-Бель-Аббесе налажено производство сельскохозяйственных машин[2][3].

Сиди-Бель-Аббес соединён авто- и железными дорогами с крупными городами страны. Расстояние до Орана — 70 км, до Тлемсена — 90 км.

В городе есть свой университет[4].


Напишите отзыв о статье "Сиди-Бель-Аббес"

Примечания

  1. Географический энциклопедический словарь: географические названия / Под ред. А. Ф. Трёшникова. — 2-е изд., доп.. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 434. — 210 000 экз. — ISBN 5-85270-057-6.
  2. 1 2 3 4 [looklex.com/e.o/sidibela.htm Sidi Bel Abbes] (англ.). LookLex Encyclopaedia. Проверено 25 марта 2011. [www.webcitation.org/69STBWtZG Архивировано из первоисточника 27 июля 2012].
  3. 1 2 3 [www.britannica.com/bps/search?query=Sidi%20Bel-Abbes Sidi Bel-Abbes] (англ.). Britannica Online Encyclopedia. Проверено 25 марта 2011. [www.webcitation.org/69STC6kzD Архивировано из первоисточника 27 июля 2012].
  4. [www.univ-sba.dz/ Université Djillali Liabes] (фр.). Université Djillali Liabes de Sidi Bel Abbes. Проверено 25 марта 2011. [www.webcitation.org/69STCXczR Архивировано из первоисточника 27 июля 2012].


Отрывок, характеризующий Сиди-Бель-Аббес

– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.