Сиднейская телебашня
| Сиднейская телебашня | |
 | |
| Официальное название |
Сиднейская башня |
|---|---|
| Конструкция | |
| Материал |
металл |
| Высота конструкции |
309 |
| Эксплуатация | |
| Конструктор, архитектор |
Дональд Крон |
| Начало строительства |
1975 |
| Окончание строительства |
1981 |
| Сиднейская телебашня на Викискладе | |
Сиднейская башня (известная также как AMP Tower или Centrepoint Tower) — самое высокое в Сиднее и второе по высоте в Австралии после Q1 в Голд Косте здание, гиперболоидная конструкция. Также это второе по высоте здание в Южном полушарии (самое высокое — Sky Tower в Окленде, Новая Зеландия). Но в то же время главная смотровая площадка на Сиднейской башне находится более чем на 50 метров выше, чем в Оклендском Sky Tower. Сиднейская башня является членом Всемирной федерации высотных башен. Следует заметить, что Сиднейская башня не имеет ничего общего с телевидением, но является большой туристической достопримечательностью и местом отдыха с ресторанами, небольшими магазинами, смотровой площадкой на высоте 250 метров и открытой выдвижной смотровой платформой на высоте 268 метров.
Высота башни — 309 метров (1001 фут). Самый верхний этаж располагается на высоте в 260 метров.
Здание спроектировано в 1970 году, строилось в период с 1975 по 1981 годы. Сумма, затраченная на постройку здания — 36 миллионов австралийских долларов.
Главный архитектор здания — Дональд Крон.
См. также
- Архитектура Австралии
- Гиперболоидные конструкции
- Heinle, Erwin; «Türme aller Zeiten — aller Kulturen», Deutsche Verlags-Anstalt, Stuttgart (Germany) , ISBN 3-421-02931-8, 1997.
Напишите отзыв о статье "Сиднейская телебашня"
Ссылки
- [www.sydneytower.com.au/ Сайт Сиднейской телебашни]
- [www.sydney-tower-restaurant.com/ Рестораны Сиднейской телебашни]
Отрывок, характеризующий Сиднейская телебашня
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
