Сидоров, Иван Иванович (историк)

Иван Иванович Сидоров
Дата рождения:	20 апреля 1907(1907-04-20)
Место рождения:	с. Нагорье, Переславский уезд, Владимирская губерния
Дата смерти:	26 января 1981(1981-01-26) (73 года)
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	история
Место работы:	Ярославский технологический институт
Учёная степень:	кандидат исторических наук
Учёное звание:	доцент
Альма-матер:	Ярославский педагогический институт
Известен как:	автор книг об истории Ярославской области в Великой Отечественной войне
Награды и премии:

Иван Иванович Сидоров (1907—1981) — советский историк, автор книг об истории Ярославской области в Великой Отечественной войне.

Биография

Родился 20 апреля 1907 года в селе Нагорье Переславского уезда Владимирской губернии (ныне Переславского района Ярославской области) в крестьянской семье. Окончил пять классов сельской школы и два года второй ступени школы. В ранние годы работал батраком, в артели по изготовлению валенок, по ремонту крыш, лесорубом.

В 1924 году избран секретарём Нагорьевской комсомольской ячейки, занимавшейся ликвидацией неграмотности. В 1925—1927 годах мастер-вышивальщик на фабрике «Красный вышивальщик» в Переславле-Залесском. В 1927 году направлен на учёбу во Владимирскую гусовпартшколу. В 1929 году избран секретарём партячейки Остеевского торфопредприятия, после утверждён инструктором отдела агитации и пропаганды Владимирского горрайкома ВКП(б). В 1929 год ушёл в армию — службу проходил в 3-м стрелковом Черкасском полку 37-й Новочерскасской стрелковой дивизии в городе Жиздра Белорусского военного округа; готовился к поступлению в вуз.

В 1930 году политотделом дивизии направлен учиться на историческое отделение Ярославского педагогического института. По окончании в 1932 году направлен на работу во Владимирскую облсовпартшколу заведующим учебной частью и преподавателем истории ВКП(б). С 1935 года заведующий Вечерним комвузом оргпартработников и преподаватель истории ВКП(б) в Ярославле. С 1937 года директор курсов мастеров социалистического труда Ярославского резинокомбината. С 1939 года заведующий отделом пропаганды и агитации Кагановичского райкома Ярославля. С 1940 года был заведующим отделом пропаганды и агитации Ярославского горкома ВКП(б).

В 1941—1945 годах — участник Великой Отечественной войны. Проходил военные курсы ЦК в Ленинграде, затем был начальником агитпропотдела политуправления в Выборге, комиссаром курсов младших лейтенантов инженерных войск, начальником социально-экономического цикла стрелково-пулемётных курсов Ленинградского фронта. В боях по прорыву блокады Ленинграда был контужен. После снятия блокады направлен в Карповское военно-политическое училище преподавателем истории ВКП(б). Награждён орденом Красной Звезды и медалями.

После войны работал заместителем заведующего отдела пропаганды и агитации Ярославского обкома ВКП(б). В 1949—1960 годах преподаватель и заведующий кафедрой марксизма-ленинизма Ярославского технологического института. После защиты диссертации получил степень кандидата исторических наук и звание доцента.

С 1960 года персональный пенсионер республиканского значения. Продолжал преподавательскую и общественную деятельность. Участвовал в создании совета ветеранов, являлся почётным председателем клуба «Дорогами войны» при Ярославском музее-заповеднике.

Умер 26 января 1981 года.

Труды

• Сидоров И. И. Большевики Ярославской области в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.): Диссертация кандидата исторических наук. — Ярославль, 1948.
• Сидоров И. И. Трудящиеся Ярославской области в годы Великой Отечественной войны / под ред. Л. Б. Генкина. — Ярославль: Ярославское книжное издательство, 1958. — 232 с. — 3000 экз.
• Герои огненных лет: Очерки о Героях Советского Союза — ярославцах / сост. И. И. Сидоров. — Ярославль: Верхне-Волжское книжное издательство, 1968. — 595 с.
  • Герои огненных лет: Очерки о Героях Советского Союза — ярославцах. 2-е изд / сост. И. И. Сидоров. — Ярославль: Верхне-Волжское книжное издательство, 1974. — 512 с.
  • Герои огненных лет: Очерки о Героях Советского Союза — ярославцах. 3-е изд / сост. И. И. Сидоров, Б. П. Румянцев. — Ярославль: Верхне-Волжское книжное издательство, 1985. — 456 с. — 50 000 экз.
• Ленинградцы на волжских берегах: сборник документов и материалов / сост. И. И. Сидоров. — Ярославль: Верхне-Волжское книжное издательство, 1972. — 120 с.
• Сидоров И. И. Поколение огненных лет. — Ярославль: Верхне-Волжское книжное издательство, 1980. — 181 с. [О подвигах молодёжи Ярославской области на фронте и в тылу.]

Литература

• Сидоров Иван Иванович // Ярославская область в годы Великой Отечественной войны. Научно-популярное справочное издание / Управление по делам архивов Правительства Ярославской области, Государственный архив Ярославской области; сост. Г. Казаринова, О. Кузнецова. — Ярославль: Индиго, 2010. — С. 253—254. — 400 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-91722-028-4.
• [museum.ystu.ru/fcgi-bin/cman/articles.fcgi?object=article;action=get;scope=one;mode=pub;baseid=144;articleid=144 Сидоров Иван Иванович]. Ярославский государственный технический университет

Отрывок, характеризующий Сидоров, Иван Иванович (историк)

– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.