Сидоров, Константин Ефимович

Константин Ефимович Сидоров
Дата рождения	21 мая 1862(1862-05-21)
Место рождения	Архангельск
Дата смерти	28 мая 1933(1933-05-28) (71 год)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Военно-морской флот
Звание	полковник корпуса гидрографов
Награды и премии

Константин Ефимович Сидоров (1862—1933) — офицер Российского императорского флота, арктический гидрограф, полковник корпуса гидрографов, действительный член Полярной комиссии Академии Наук. Его именем назван остров в Карском море.

Биография

Константин Ефимович Сидоров родился 21 мая 1862 года в Архангельске. В 1884 году поступил на штурманское отделение Технического училища Морского ведомства, которое окончил в 1887 году, произведён в офицерский чин и определён в Корпус флотских штурманов.

После окончания училища до 1910 года работал на съёмке Онежского озера, служил штурманом на военных судах, проводил гидрографические исследования Балтийского моря. С 1895 года был старшим штурманом на крейсере 2 ранга «Вестник», в 1896—1899 годах в той же должности на транспорте "Европа. В 1897 году принимал участие в первой всеобщей переписи населения Российской империи за что был награждён серебряной медалью.

В 1900 году служил на пароходе «Днепр». С 1901 по 1903 годы был старшим штурманом на парусно-винтовой клипере (крейсере 2 ранга) «Пластун», в 1904 году — на пароходе «Копчик», в 1905 году — на канонерской лодке «Бурун». В 1906—1908 годах был командиром портового судна «Буря».

В 1908—1909 годах Сидоров был членом комиссии по обследованию финляндских шхер. С 9 февраля 1909 года — начальник партии, занимавшейся съёмкой Мурманского побережья. 8 февраля 1910 года был назначен командиром гидрографического судна «Пахтусов», на котором проводил съёмку в Карском море и вдоль Мурманского побережья.

В 1911 году произведён в полковники. С 6 декабря 1911 года в чине. 4 февраля 1913 года — зачислен в корпус гидрографов со званием гидрограф. В 1915—1917 годах был начальником гидрографической партии, работавшей в финляндских шхерах.

После 1917 года он перешёл на службу в Главное гидрографическое управление в качестве помощника начальника картографического отдела, был начальником отдельных съёмочных и описных партий. Сидоров провёл съёмки ряда участков Мурманского берега, Рыбачьего полуострова и проливов Югорский Шар и Карские Ворота, работал также в самом Карском море. Являлся организатором постройки первых гидрометеорологических радиостанций на побережье морей Северного Ледовитого океана . Под его руководством построены полярные станции на о. Вайгач, в проливе Югорский Шар, на Маре-Сале.

С 1926 года работал в Академии Наук СССР консультантом по гидрографии, картографии и мореплаванию на Севере. Являлся действительным членом Полярной Комиссии Академии Наук. Вёл составительскую картографическую работу, в частности, по карте Якутской АССР масштаба 1:2 000 000. Составил каталог астропунктов для вышеуказанной карты Якутии

Умер Константин Ефимович Сидоров 28 мая 1933 года в г. Ленинграде.

Награды

• орден Святого Станислава 2-й степени (1908),
• орден Святой Анны 2-й степени (1912), мечи к ордену (23 мая 1916)
• орден Святого Владимира 4-й степени (22 сентября 1913),
• орден Святого Владимира 3-й степени (6 декабря 1914),
• серебряная медаль «В память царствования императора Александра III» (1896)
• темно-бронзовая медаль «За труды по первой всеобщей переписи населения» (1897)
• светло-бронзовая медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых» (1913)
• светло-бронзовая медаль «В память 200-летия морского сражения при Гангуте» (1915).

Память

Заслуги К. Е. Сидорова были увековечены названием его именем острова Сидорова, открытого 13 августа 1932 года экспедициями Всесоюзного Арктического института на ледоколе «Сибиряков» и «Русанов» в районе Пясинского залива в Карском море.

В 1936 году была опубликована фундаментальная работа К. Е. Сидорова по топографической изученности Советской Арктики, которая долгие годы являлась справочным материалом для полярников.

Отрывок, характеризующий Сидоров, Константин Ефимович

– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.