Сидяк, Виктор Александрович

Виктор Сидяк
Личная информация
Полное имя	Виктор Александрович Сидяк
Клуб	СКА (Львов), СКА (Минск)
Дата рождения	24 ноября 1943(1943-11-24) (80 лет)
Место рождения	Анжеро-Судженск
Рабочая сторона	левая
Тренеры	Г. Галиакбаров, Д. Тышлер, А. Фель
Рост	176 см
Вес	76 кг
Награды и медали Олимпийские игры Золото Мехико 1968 командная сабля Золото Мюнхен 1972 сабля Серебро Мюнхен 1972 командная сабля Бронза Монреаль 1976 сабля Золото Монреаль 1976 командная сабля Золото Москва 1980 командная сабля Чемпионаты мира Золото Гавана 1969 сабля Золото Гавана 1969 командная сабля Золото Анкара 1970 командная сабля Бронза Вена 1971 сабля Золото Вена 1971 командная сабля Серебро Гётеборг 1973 сабля Серебро Гётеборг 1973 командная сабля Бронза Гренобль 1974 сабля Золото Гренобль 1974 командная сабля Золото Будапешт 1975 командная сабля Золото Мельбурн 1979 командная сабля Государственные награды

Виктор Александрович Сидяк (род. 24 ноября 1943, Анжеро-Судженск) — советский спортсмен -фехтовальщик (сабля), четырёхкратный Олимпийский чемпион, 11-кратный чемпион мира, трёхкратный обладатель Кубка мира, 15-кратный — Кубка Европейских чемпионов. Заслуженный мастер спорта СССР (1968).

Биография

Родился в рабочей семье. Через несколько лет семья перебралась в Донецк, а затем во Львов. Там в 1957 году под влиянием произведений Александра Дюма о трех мушкетерах Виктор записался в фехтовальную секцию (первый тренер — Геннадий Галиакбаров). После окончания школы хотел поступить в институт физкультуры, однако его отец-инженер настоял на политехническом институте. Обучение в вузе совмещал с постоянными тренировками, быстро прогрессировал как спортсмен и уже в середине 1960-х был членом сборной команды Украинской ССР, пользовался репутацией неудобного для соперников леворукого саблиста, делающего в поединке упор на атакующие действия. В 1968 году был включен в национальную сборную СССР, которая на Олимпийских играх в Мехико впервые выиграла золотые медали в командном первенстве.

В 1969 году перешел в СКА (Минск) и поступил в Белорусский ГИФК (окончил в 1973 году).

В 1972 году на Олимпийских играх в Мюнхене Виктор Сидяк стал первым советским саблистом, выигравшим золотую медаль в личном турнире, присовокупив к этому серебро в командных соревнованиях. На Олимпиаде 1976 завоевал в личном первенстве бронзу. А в командном турнире советские саблисты взяли золото. В последний раз в возрасте 37 лет спортсмен выступил на Олимпиаде-80 в Москве и вновь завоевал золото в командном турнире.

Завершив карьеру, стал тренером. В 1994—2002 годах работал в итальянском клубе «Фидес» (Ливорно), где его учеником был будущий олимпийский чемпион Альдо Монтано.

Вернувшись в Белоруссию, был генеральным секретарем Ассоциации профессионального бокса Белоруссии.

В 2007 году переехал в Россию, где возглавил Международный центр олимпийского резерва при Одинцовском гуманитарном университете.

Входит в число 6 спортсменов, которым удалось завоевать олимпийское золото на 4 и более летних Олимпиадах подряд. Кроме него это удавалось: британскому гребцу Стивену Редгрейву, американским легкоатлетам Альфреду Ортэру и Карлу Льюису, датскому яхтсмену Паулю Эльвстрему и шведскому гребцу на байдарке Герту Фредрикссону.

Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалями «За трудовое отличие» и «За трудовую доблесть».

Литература

• Малов, Владимир. 100 великих олимпийских чемпионов. — М.: Вече, 2006. — С. 253—256. — ISBN 5-9533-1078-1.
• ФЕХТОВАНИЕ: Энциклопедия / Авторы-составители М. С. Ракита, В. Л. Штейнбах. — М.: Человек, 2011. — ISBN 978-5-904885-46-5. — С. 475.

Ссылки

• [www.noc.by/bsog/htdocs/73/ Профайл спортсмена на сайте Олимпийского комитета Белоруссии]
• [www.peoples.ru/sport/fence/sidyak/ Статья о Викторе Александровиче на сайте peoples.ru]
• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=117519 Статья о Викторе Александровиче на сайте biografija.ru]
• [rusfencing.ru/cntnt/o_fehtovan/kto_est_kt/s1/sidyak_vik.html Профиль на сайте Федерации фехтования России]

Отрывок, характеризующий Сидяк, Виктор Александрович

По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…