Сиемреап

Сиемреап
кхмер. ខេត្តសៀមរាប

Страна	Камбоджа
Статус	провинция
Включает	12 округов
Административный центр	Сиемреап
Население (2008)	896 309 (6-е место)
Плотность	87,03 чел./км² (14-е место)
Площадь	10 299 км² (10-е место)
Часовой пояс	+7
Код ISO 3166-2	KH-17

Сиемреап (кхмер. ខេត្តសៀមរាប) — провинция (кхет) на Северо-Западе Камбоджи. Площадь — 10 299 км². Административный центр — Сиемреап. Буквальный перевод — «Сиам побеждён».

География

Провинция расположена на равнине, ограниченной с юга озером Тонлесап. Самым значительным возвышением является лесистое плато Кулен в северо-восточной части, с высотами около 400 м.

История

История провинции Сиемреап непосредственно связана с Кхмерской империей. В 802 году правитель Джаяварман II на плато Кулен провозгласил себя девараджей, королём-богом. Эта дата считается датой основания Кхмерской империи.

На территории провинции находились несколько древних столиц империи - Махендрапура (на плато Кулен), Харихаралайя (ныне городок Ролуох) и Священный город Ангкор, развалины которого находятся в нескольких километрах к северу от современного города Сиемреап.

Один из крупнейших центров международного туризма. По данным Land Mine Museum на 2010 год под Сиемреапом в Камбодже всё ещё находится от 3 до 6 млн активных мин, оставшихся после Гражданской войны.

Здесь находится также один из региональных центров Французского института Дальнего Востока

Административное деление

Провинция состоит из 12 округов (срок), 100 коммун (кхум) и 907 деревень (пхум).

Код	Рус.	Кхмерск.
1701	Ангкор Чум	អង្គរជុំ
1702	Ангкор Тхом	អង្គរធំ
1703	Бантеай Срей	បន្ទាយស្រី
1704	Тьи Краенг	ជីក្រែង
1706	Кралань	ក្រលាញ់
1707	Пуок	ពួក
1709	Прасат Баконг	ប្រាសាទបាគង
1710	Сиемреап	សៀមរាប
1711	Соут Ником	សូត្រនិគម
1712	Срей Снам	ស្រីស្នំ
1713	Свай Лы	ស្វាយលើ
1714	Варин	វារីន

Транспорт

Через провинцию проходит Национальное шоссе № 6, расстояние до Пномпеня — 314 км, до Сисопхона — 106 км. Недавно реконструированное шоссе № 67 соединяет Сиемреап с Анлонгвэнгом (провинция Оддармеантьей), расстояние 125 км. В административном центре провинции городе Сиемреап находится международный аэропорт. По озеру Тонлесап имеется водное сообщение с Пномпенем и Баттамбангом.

Отрывок, характеризующий Сиемреап

Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.