Миллер, Сиенна
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
(перенаправлено с «Сиенна Миллер»)
| Сиенна Миллер | |
| Sienna Miller | |
 Сиенна Миллер на Каннском кинофестивале, 2015 год | |
| Имя при рождении: |
Сиенна Роуз Диана Миллер |
|---|---|
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
2001 — наст. время |
Сиенна Роуз Диана Миллер[1] (англ. Sienna Rose Diana Miller; род. 28 декабря 1981, Нью-Йорк) — британо-американская актриса и фотомодель.
Содержание
Биография
Сиенна Миллер родилась 28 декабря 1981 года в Нью-Йорке[2]. Отец актрисы, Эдвард Миллер, банкир, а мать, Джозефин, модель родом из ЮАР[3]. У Сиенны также есть родная сестра Саванна (род. 1970), два единокровных брата Чарльз и Стивен, а также сводный брат Тэннер.
Когда Сиенне было 6 лет, её родители развелись. Её мать работала секретарём у Дэвида Боуи и руководила актёрской школой Ли Страсберга в Лондоне; отец Эд, бывший банкир, а теперь торговец произведениями искусства[4], снова женился, на этот раз на гуру дизайна интерьеров Келли Хоппен, и снова развелся. После развода Сиенна вместе с мамой переехала в Англию, где училась в пансионе для девочек в городе Эскот, графство Беркшир. В 18 лет переехала обратно в Нью-Йорк, где в течение года посещала актёрскую студию Ли Страсберга.
Карьера
С 16 лет Сиенна Миллер начала работать фотомоделью.
В 2002 году в Лондоне Сиенна снялась в независимой картине «The Ride» (также известной под названием «Joy-Rider»). В 2004 году Сиенна сыграла небольшую роль роль Тэмми в гангстергском фильме «Слоёный торт». Съёмки для Сиенны продлились всего пять дней.
В январе 2006 года Сиенна подписала контракт с английской компанией «Pepe Jeans» на выпуск собственной линии джинсовой одежды и аксессуаров под названием «2812».[5] Название «2812» расшифровывается как дата рождения Сиенны.[6]
В 2005 году она сыграла в фильме «Казанова» вместе с Хитом Леджером. В 2007 году на экраны вышел фильм-сказка, экранизация фантастического романа Нила Геймана «Звёздная пыль», в котором Сиенна исполнила роль Виктории.
Также Сиенна снялась в драме режиссёра Бибан Кидрон «Хиппи Хиппи Шейк» по мотивам мемуаров Ричарда Невилла[en], где сыграла роль Луизы Ферье. Премьера состоялась в 2008 году.
В 2008 Сиенна снялась вместе с Кирой Найтли в фильме «Запретная любовь», байопике об английском поэте Дилане Томасе, в котором сыграла его жену Кэйтлин.
Личная жизнь
В 2007 году Сиенна призналась, что любит и часто употребляет галлюциногены, в частности галлюциногенные грибы[7].
В 2004 году во время кастинга для фильма «Красавчик Алфи, или Чего хотят мужчины» Сиенна познакомилась с британским актёром Джудом Лоу, через некоторое время они объявили о своей помолвке. Но в августе 2005 года они расстались после того, как стало известно, что Джуд изменил Сиенне с няней своих детей от первого брака.
Имела отношения с уэльским актёром Рисом Ивансом, но отвергла его предложение о замужестве[8]. Пара распалась, так как по признанию Сиенны их отношения «никогда не были серьёзными… и она не готова к браку»[9].
В ноябре 2009 года Сиенна возобновила отношения с Джудом. Однако, в феврале 2011 года пара вновь рассталась.
С 2011 года Сиенна состоит в фактическом браке с актёром Томом Старриджем. У пары есть дочь — Марлоу Оттолин Лэйнг Старридж[10] (род. 08.07.2012)[11].
Фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 2001 | ф | Южный Кенсингтон | South Kensington | Шэрон |
| 2002 | ф | Максимальная скорость | High Speed | Саванна |
| 2002 | с | Американское посольство | The American Embassy | Бэйб |
| 2002 | с | Bedtime | Стейси | |
| 2003 | ф | The Ride | Сара | |
| 2003—2004 | с | Кин Эдди | Keen Eddie | Фиона Бикертон |
| 2004 | ф | Слоёный торт | Layer Cake | Тэмми |
| 2004 | ф | Красавчик Алфи, или Чего хотят мужчины | Alfie | Никки |
| 2005 | ф | Казанова | Casanova | Франческа Бруни |
| 2006 | ф | Я соблазнила Энди Уорхола | Factory Girl | Эди Седжвик |
| 2007 | ф | Интервью | Interview | Катя |
| 2007 | ф | Звёздная пыль | Stardust | Виктория Форрестер |
| 2008 | ф | Медовый месяц Камиллы | Camille | Камилла Фостер |
| 2008 | ф | Тайны Питтсбурга | The Mysteries of Pittsburgh | Джейн Беллвезер |
| 2008 | мф | Kis Vuk | Дарси | |
| 2008 | ф | Запретная любовь | The Edge of Love | Кейтлин Томас |
| 2008 | кор | Просмотр: Край любви | Looking Over: The Edge of Love | Кейтлин Томас |
| 2009 | тф | Comic Relief 2009 | Софи | |
| 2009 | ф | Бросок кобры | G.I. Joe: The Rise of Cobra | Анастасия ДеКобрэй (баронесса Ана Льюис) |
| 2010 | ф | Хиппи Хиппи Шейк | Hippie Hippie Shake | Луиза Ферье |
| 2012 | ф | Два Джека | Two Jacks | Диана |
| 2012 | ф | Жёлтый | Yellow | Ксанна |
| 2012 | ф | Совсем как женщина | Just Like a Woman | Мэрилин |
| 2012 | ф | Девушка | The Girl | Типпи Хедрен |
| 2012 | ф | Мой Йорк | Nous York | телезвезда |
| 2013 | ф | Дело в тебе | A Case of You | Сара |
| 2014 | ф | Охотник на лис | Foxcatcher | Нэнси Шульц |
| 2014 | ф | Снайпер | American Sniper | Тая Рене Кайл |
| 2015 | ф | Прогулка по Миссисипи | Mississippi Grind | Симона |
| 2015 | ф | Чёрная месса | Black Mass | Кэтрин Грейг |
| 2015 | ф | Высотка | High-Rise | Шарлотта Мелвилл |
| 2015 | ф | Шеф Адам Джонс | Burnt | Хелен |
| 2016 | ф | Затерянный город Z | The Lost City of Z | Нина Фосетт |
| 2016 | ф | Закон ночи | Live by Night | Эмма Гульд |
Интересные факты
- Сиенна Миллер участвовала в английской телепередаче «TopGear» (сезон 13, эпизод 5), в которой трассу прошла за 1 минуту 49 секунд.
Награды и номинации
| Награды и номинации | ||||
|---|---|---|---|---|
| Награда | Год | Категория | Фильм | Итог |
| BAFTA | 2008 | Восходящая звезда | Номинация | |
| Премия британского независимого кино | 2008 | Лучшая актриса второго плана | Запретная любовь | Номинация |
| Empire Awards | 2005 | Лучший дебют | Красавчик Алфи, или Чего хотят мужчины | Номинация |
| Environmental Media Awards | 2007 | Награда | ||
| Независимый дух | 2008 | Лучшая женская роль | Интервью | Номинация |
| Премия Лондонского кружка кинокритиков | 2008 | Британская актриса года | Интервью | Номинация |
| Золотая малина | 2010 | Худшая женская роль второго плана | Бросок кобры | Награда |
| ShoWest Convention | 2009 | Лучшая актриса второго плана | Награда | |
| Teen Choice Awards | 2009 | Прорыв звезды — Актриса | Бросок кобры | Номинация |
| 2010 | Выбор актрисы — Приключенческий фильм | Кин Эдди | Номинация | |
Напишите отзыв о статье "Миллер, Сиенна"
Примечания
- ↑ [webarchive.nationalarchives.gov.uk/20140122145147/http:/www.levesoninquiry.org.uk/wp-content/uploads/2011/11/Transcript-of-Morning-Hearing-24-November-2011.pdf Leveson Inquiry, Transcript of Morning Hearing 24th November 2011]
- ↑ JOANNA WRIGH. [www.digitalspy.com/showbiz/10-things-about/news/a436446/ten-things-about-sienna-miller/ Ten Things About... Sienna Miller]. digitalspy.com (8 ноября 2012). Проверено 27 сентября 2016.
- ↑ Murphy Williams. [www.telegraph.co.uk/culture/film/3553887/Sienna-Miller-a-sense-of-theatre.html Sienna Miller: a sense of theatre] (англ.). The Daily Telegraph (7 Jun 2008). Проверено 16 февраля 2016. [archive.is/55Wf6 Архивировано из первоисточника 5 мая 2013].
- ↑ PETE NORMAN. [www.people.com/people/article/0,,1545954_1210295,00.html Sienna Miller Denies Having Temper Tantrum]. People (10/13/2006). Проверено 27 сентября 2016.
- ↑ [www.rol.ru/news/hobby/fashion/06/05/02_002.htm Сиенна МИЛЛЕР: конкурентка Виктории Бекхэм?]
- ↑ [www.timeout.ru/journal/feature/1617/ «Из меня не получится сделать бренд». Интервью с Сиенной Миллер]
- ↑ JOE TAYLOR. [www.dailymail.co.uk/tvshowbiz/article-439873/Sienna-Drugs-loads-fun--I-love-magic-mushrooms.html Sienna: Drugs are loads of fun - I love magic mushrooms]. Daily Mail (03 March 2007). Проверено 27 сентября 2016.
- ↑ Mischalova. [www.thehollywoodgossip.com/2008/02/rhys-ifans-asks-sienna-miller-to-marry-him/ Rhys Ifans Asks Sienna Miller to Marry Him]. thehollywoodgossip.com (4 февраля 2008). Проверено 27 сентября 2016.
- ↑ TAMARA HARDINGHAM-GILL. [www.dailymail.co.uk/tvshowbiz/article-1027378/It-Sienna-Miller-relationship-Rhys-Ifans.html It was never that serious: Sienna Miller on her relationship with Rhys Ifans]. Daily Mail (18 June 2008). Проверено 27 сентября 2016.
- ↑ Bang Showbiz. [www.azcentral.com/ent/celeb/articles/2012/07/12/20120712sienna-miller-names-daughter-marlowe-ottoline-layng.html Sienna Miller names daughter Marlowe Ottoline Layng] (англ.). azcentral.com (Jul. 12, 2012). Проверено 30 июля 2012. [www.webcitation.org/69itznWmZ Архивировано из первоисточника 7 августа 2012].
- ↑ [www.spletnik.ru/buzz/baby/34405-ee-zovut-marlou-starridzh-sienna-miller-dala-dochke-imya.html Её зовут Марлоу Старридж: Сиенна Миллер дала дочке имя] (англ.). Сплетник (10/07/12). Проверено 30 июля 2012. [www.webcitation.org/69iu1h51W Архивировано из первоисточника 7 августа 2012].
Ссылки
- Сиенна Миллер (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [ibdb.com/person.php?id=483134 Сиенна Миллер] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
- [www.nndb.com/people/918/000107597/ Сиенна Миллер] на сайте [www.nndb.com/ NNDB] (англ.)
- [www.tv.com/person/137636/summary.html Сиенна Миллер] (англ.) на TV.com
- [www.twenty8twelve.com/ Twenty8Twelve by Sienna Miller]
- [allakters.ru/2010/07/07/sienna-miller.html Сиенна Миллер] Полная биография
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 13 мая 2011 года. |
Отрывок, характеризующий Миллер, Сиенна
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
