Сизерон, Гийом

Гийом Сизерон

Персональные данные
Представляет	Франция
Дата рождения	12 ноября 1994(1994-11-12) (29 лет)
Место рождения	Монбризон-сюр-Ле, Франция
Рост	185 см
Партнёр	Габриэла Пападакис
Тренер	Роман Хагенауэр, Мари-Франс Дюбрей, Патрис Лозон
Бывшие тренеры	Катерина Пападакис, Мюриель Буше-Зазуи
Хореограф	Роман Хагенауэр, Мари-Франс Дюбрей
Бывшие хореографы	Катерина Пападакис, Диана Рибас
Место проживания	Монреаль, Канада
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: 194.46 Короткая: 76.29 Произвольная: 118.17 WR Карточка обновлялась последний раз: 23.4.2016 Чемпионаты мира Золото Шанхай 2015 танцы на льду Золото Бостон 2016 танцы на льду Чемпионаты Европы Золото Стокгольм 2015 танцы на льду Золото Братислава 2016 танцы на льду Финал Гран-при Бронза Барселона 2014 танцы на льду

Гийом Сизерон (фр. Guillaume Cizeron; род. 12 ноября 1994 года в Монбризон-сюр-Ле, Франция) — французский фигурист, выступающий в танцах на льду с Габриэлой Пападакис. Двукратный чемпион мира 2015 и 2016 года. Двукратный чемпион Европы 2015 и 2016 года. Серебряный призёр юношеского чемпионата мира в 2013 году. Победители китайского и домашнего этапов Гран-при в ноябре 2014 года. Двукратный чемпион Франции (2015 и 2016 годов). По состоянию на 15 февраля 2015 года занимают 8-е место в рейтинге Международного союза конькобежцев (ИСУ).

Карьера

Гийом в 2008 встал в пару с Габриэлой Пападакис. Долгое время они тренировались у матери Габриэлы — Катерины Пападакис. Пара четыре раза участвовала в чемпионатах мира среди юниоров, и наивысшим их достижением на этом турнире стало 2-е место в 2013 году. Также вторыми они были в финале юниорского Гран-при в конце 2012 года в Сочи, выиграв перед этим два этапа.

С осени 2013 года пара начала выступления в взрослых соревнованиях. Стали серебряными призёрами чемпионата Франции 2014 года, попутно превысив свои достижения. Были включены в состав сборной Франции на европейское первенство после того, как с чемпионата снялись лидеры французской сборной Натали Пешала и Фабьян Бурза. Однако не справились с волнением в свой дебютный чемпионат и оказались в середине таблицы. Пара попала в запас на Олимпийские игры в Сочи. Французская федерация после сочинской Олимпиады направила пару в марте на чемпионат мира в Японию. Спортсмены выступили здесь лучше, чем на европейском турнире.

Сезон побед

В межсезонье пара сменила тренеров и хореографов и перебралась в Канаду. Послеолимпийский сезон пара начала на турнире в Канаде. Заняли первое место и улучшили свои показатели в произвольном танце и сумме. Главный сюрприз ожидал пару через месяц на этапе Гран-при в Шанхае. В коротком танце фигуристы улучшили свои достижения, заняв третье место. На следующий день произвольный танец был прекрасно продемонстрирован, и фигуристы намного превысили свои прежние результаты, по сумме баллов заняли первое место, опередив при этом действующих чемпионов мира и Европы итальянцев Анну Каппеллини и Луку Ланотте. Так Пападакис/Сизерон из запасных сразу шагнули в лидеры. На домашнем этапе Гран-при пара в очередной раз повысила все свои достижения в двух видах и заняла первое место. Это позволило им без проблем выйти в финал Гран-при, где они выиграли бронзовые медали. Вскоре они впервые выиграли французский чемпионат. Триумф пары пришёлся на европейский чемпионат в январе 2015 года в Стокгольме и Чемпионат мира 2015 года в Шанхае, где спортсмены превосходно выступили в двух видах программы и завоевали золотые медали. В середине апреля на заключительном старте сезоне на командном чемпионате мира в Японии пара удачно выступила в обеих видах программ.

2015—2016

Летом 2015 года на тренировке фигуристка получила сильное сотрясение мозга и была госпитализирована с неясными прогнозами на сезон 2015—2016. 11 ноября 2015 года было объявлено, что пара пропустит этапы Гран-при по фигурному катанию. Но после этого спортсмены уверенно выиграли чемпионат страны 2016 года. На европейском чемпионате через месяц в Братиславе фигуристы выступили очень хорошо. Пара после короткой программы шла вторыми, однако после произвольной они сумели переместиться на первое место и стать двукратными европейскими чемпионами. В начале апреля в Бостоне на мировом чемпионате французские фигуристы стали двукратными чемпионами мира и улучшили все свои прежние спортивные достижения. При этом в произвольной программе был установлен мировой рекорд.

Программы

(с Пападакис)

Сезон	Короткий танец	Произвольный танец	Показательный
2014—2015	Пасодобль: Escobilla Christina Hoyos Фламенко: Farruca Christina Hoyos	Адажио из концерта № 23 Моцарт	Take Me to Church Hozier
2013—2014	Квикстеп: Cool Cat in Town Tape Five Фокстрот: Бурлеск	Iron Woodkid Run Boy Run Woodkid Brotsjor Olafur Arnalds
2012—2013	en:Minnie the Moocher The Dirty Boogie	Money Pink Floyd Hey You (песня Pink Floyd) Pink Floyd
2011—2012	Mondo Bongo Джо Страммер&The Mescaleros Oye Como Va Селия Крус	Jailhouse Rock So Glad You're Mine Blue Suede Shoes Элвис Пресли	Je dois m’en aller Niagara
2010—2011	C'était Salement Romantique Coeur de Pirate	A Fuego Lento Горацио Салган Rapsodia de Anabal Хосе Либателла

Спортивные достижения

Соревнования	2008—2009	2009—2010	2010—2011	2011—2012	2012—2013	2013—2014	2014—2015	2015—2016
Чемпионат мира по фигурному катанию						13	1	1
Чемпионат Европы по фигурному катанию						15	1	1
Финалы Гран-при							3
Командные чемпионаты мира							6
Этапы Гран-При: Cup of China							1
Этапы Гран-При: Rostelecom Cup						7
Этапы Гран-При: Trophée Eric Bompard						5	1
Чемпионаты Франции						2	1	1
Международный кубок Ниццы						1
турнир в Канаде							1
Чемпионаты мира среди юниоров		22	12	5	2
Чемпионаты Франции среди юниоров	4	1	1
Финалы юниорского Гран-при					2
Этапы Гран-при среди юниоров, Эстония				4
Этапы Гран-при среди юниоров, Польша				4
Этапы Гран-при среди юниоров, США		15
Этапы Гран-при среди юниоров, Франция			4		1
Этапы Гран-при среди юниоров, Австрия			3		1
Int. Trophy of Lyon Lyon			1J
Santa Claus Cup	3N

• N =уровень «новички»; J = юниорский уровень

Ссылки

• [www.isuresults.com/bios/isufs00011507.htm Г.Пападакис и Г.Сизерон] (англ.) на официальном сайте Международного союза конькобежцев.

Отрывок, характеризующий Сизерон, Гийом

– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.