Сизов, Сергей Григорьевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Григорьевич Сизов
Дата рождения:

25 августа 1963(1963-08-25) (60 лет)

Место рождения:

Куйбышев

Страна:

СССР СССР
Россия Россия

Научная сфера:

история, политология, краеведение, геополитика, глобалистика

Место работы:

СибАДИ

Учёная степень:

доктор исторических наук (2004)

Учёное звание:

доцент (1996)

Альма-матер:

ОмГУ

Награды и премии:
Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации (28.03.2012)[1]

Серге́й Григо́рьевич Сизо́в (р. 25 августа 1963 г., г. Куйбышев (ныне Самара) — русский историк, доктор исторических наук (2004), доцент (1996), Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации (2012). Известность получил благодаря научным трудам, посвящённым взаимоотношениям власти и интеллигенции в Западной Сибири в годы «послевоенного сталинизма» (1945—1953) и «оттепели» (1953 −1964), исследованиям по истории Омска. Вероисповедание — Православие[2]
.





Биография

В 1985 году с отличием окончил исторический факультет Омского государственного университета. В 1985—1987 годах преподавал в Сибирском государственном автомобильно-дорожном институте (СибАДИ) (ныне — академия). В 1987—1990 годах − аспирант кафедры социально-политических теорий Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. В 1991 году там же защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Развитие массовых демократических движений в Великобритании в 1980-е гг. (экологическое и антивоенное движения)». В 1991—1998 годах работал старшим преподавателем, доцентом кафедры политологии СибАДИ.

В 1998—2001 годах обучался в докторантуре кафедры отечественной истории Омского государственного технического университета. С 2002 года − профессор кафедры политологии СибАДИ. В 2004 году защитил докторскую диссертацию «Региональные органы ВКП(б) — КПСС и интеллигенция Западной Сибири в 1946—1964 гг.». Защита состоялась в Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации.

В 2005−2010 гг. — заведующий кафедрой «Политология» Сибирской государственной автомобильно-дорожной академии, а с 2010 −2015 — заведующий кафедрой «Отечественная история и политология». С 1 сентября 2015 г. (в связи с «оптимизацией» кафедр) — профессор кафедры «Общая экономика и право» СибАДИ.

В 2006 −2014 гг. — профессор кафедры политологии Омского государственного университета имени Ф. М. Достоевского (по совместительству). Читал спецкурсы для студентов-политологов: «Локальные войны и военные конфликты», «Глобалистика».

В 2008—2012 гг. — член диссертационных советов при Омском государственном педагогическом университете (специальность 07.00.02 — Отечественная история) и Омском государственном университете путей сообщения (специальность 24.00.01 — Теория и история культуры).

Член авторских коллективов, подготовивших издания: «Очерки истории г. Омска Т. 2. Омск. ХХ век» (2005), «Историческая энциклопедия Сибири» (Новосибирск, 2008), «Энциклопедия Омской области» (2010), «Энциклопедия города Омска» (2010—2011).

Ведёт активную общественно-научную деятельность, приглашается для оппонирования кандидатских и докторских диссертаций в Омске и Кемерове, поддерживает молодых учёных. Выступает в качестве эксперта на радио и телевидении по актуальным общественно-политическим проблемам (омские телекомпании — «12 канал», «Антенна-7», «РБК-НДС», «Продвижение» и др.).

Награждён Почётной грамотой Министерства образования и науки Российской Федерации (2006), Почётной грамотой Администрации города Омска (2015)[3]
,знаком «Почётный работник СибАДИ» (2015)[4]
.

Научная деятельность

С. Г. Сизов является автором более 200 научных работ. Основные исследования написаны по истории взаимоотношений власти и интеллигенции в советском обществе, истории повседневности Омска ХХ века (впервые обобщены данные о жизни города в годы «послевоенного сталинизма» и «оттепели»), истории инакомыслия и политических репрессий в Западной Сибири, воине-мученике Фоме Данилове (унтер-офицер 2-го Туркестанского стрелкового батальона, погиб во время мятежа в г. Коканде в 1875 году). Есть публикации и по политологии.

В течение ряда лет он занимался изучением судьбы и творчества репрессированного литератора Бориса Леонова. Итогом работы стала монография «„Двадцатый век — не для камина“: Историческая реконструкция судьбы репрессированного литератора Бориса Леонова» (2008), которая вернула это имя омской истории и культуре. На Первом Сибирском региональном конкурсе на лучшую вузовскую книгу «Университетская книга — 2009» награждён дипломом за эту монографию в номинации «Лучшее историко-биографическое, краеведческое издание». Разыскал и опубликовал неизданные произведения омских писателей-диссидентов Бориса Леонова и Леонида Шевчука.

В 2010 году провёл исследования по гранту РГНФ (с участием Омской области): «Повседневная жизнь Омска в годы „послевоенного сталинизма“». Результатом исследования стала серия статей и монография.

Монографии и учебное пособие

  • Сизов С. Г. Интеллигенция и власть в советском обществе в 1946—1964 гг. (На материалах Западной Сибири). В 2-х ч. Ч. 1. «Поздний сталинизм» (1946 — март 1953 гг.). — Омск: Изд-во СибАДИ, 2001. — 224 с. — ISBN 5-93204-062-9
  • Сизов С. Г. Интеллигенция и власть в советском обществе в 1946—1964 гг. (На материалах Западной Сибири). В 2-х ч. Ч. 2. «Оттепель» (март 1953—1964 гг.). — Омск: Изд-во СибАДИ, 2001. — 228 с. — ISBN 5-93204-063-9
  • Сизов С. Г. Омск в годы «оттепели»: Жизнь города в контексте эпохи (Март 1953—1964 гг.): Учеб. пособие для студентов вузов. — Омск: Изд-во СибАДИ, 2003.- 172 с. — ISBN 5-93204-126-9
  • Сизов С. Г. «Двадцатый век — не для камина»: Историческая реконструкция судьбы репрессированного литератора Бориса Леонова: монография. — Омск: Изд-во ОмГПУ; изд. дом «Наука», 2008. — 412 с., ил. — ISBN 978-5-8268-1218-1
  • Сизов С. Г. Омск в годы «послевоенного сталинизма» (1945 — март 1953 гг.). − Омск: СибАДИ, 2012. − 252 с., ил. — ISBN 978-5-93204-620-3

Научные публикации в журналах из перечня ВАК (для скачивания c сайта elibrary.ru необходима регистрация)

  • Сизов С. Г. Постановление ЦК ВКП(б) о ленинградских журналах (1946 г.) и идеологическая работа партийных органов с литераторами Западной Сибири // Омский научный вестник.- 2001. — № 17. — Декабрь. — С. 22 — 27.- 0,7 п.л.
  • Сизов С. Г. Партийные органы и борьба с «вейсманистами» и «морганистами» в вузах Западной Сибири // Клио (Санкт-Петербург). — 2002. — № 1. — С. 154—158. — 0,7 п.л.
  • Сизов С. Г. Журналисты и органы печати Западной Сибири в годы «позднего сталинизма»: специфика положения и взаимоотношения с властью // Клио (Санкт-Петербург). — 2001. — № 1. — С. 192—196. — 0,7 п.л.
  • Сизов С. Г. Власть и пресса в послевоенный период (На материалах архивов Западной Сибири) // Омский научный вестник. — 2001.- № 14. — Март. — С. 44 — 48. — 0,7 п.л.
  • Сизов С. Г. Политика КПСС в области культурного просвещения в 1953—1964 гг. (На материалах Западной Сибири) // Омский научный вестник.- 2001. -№ 15. — Июнь. — С. 32 — 36. — 0,7 п.л.
  • Сизов С. Г. Региональные органы ВКП(б) и театральные деятели Западной Сибири во второй половине 1940-х гг. // Вестник Новосибирского университета. Сер. История, филология. Т. 2. Вып. 2. История. — Новосибирск, 2003. — С. 112—117. -0,5 п.л. ISSN: 1818-7919
  • Сизов С. Г. Идеологические кампании 1947—1953 гг. и вузовская интеллигенция Западной Сибири // Вопросы истории. — 2004. — № 7.- С. 95 — 103. — 0,5 п.л.
  • Сизов С. Г. Британское движение за мир и разоружение (история и современность) // Вестник Омского университета. — 2005. — № 4(38).- С. 77 — 79. — 0,5 п.л.
  • Сизов С. Г. Власть, масс-медиа и интеллигенция современной России: возможные грани взаимодействия // Социум и власть [Челябинск].− 2008.− № 1(17).− С. 22 − 29. − 0,6 п.л.
  • Сизов С. Г. Революционные идеи семинаристов и детей священников. Конец XIX − начало XX вв. // Вопросы истории. — 2009. — № 7. — С. 139—144. — 0,5 п.л.
  • Сизов С. Г. Повседневная жизнь Омска в годы «послевоенного сталинизма» (1946 — март 1953 гг.). Часть 1 // Омский научный вестник. — 2011.- № 5 (101).− Сер. «Общество. История. Современность». — С. 11 − 15 (256 с.). — 0,6 п.л. elibrary.ru/download/86261269.pdf
  • Сизов С. Г. Повседневная жизнь Омска в годы «послевоенного сталинизма» (1946 — март 1953 гг.). Часть 2 // Омский научный вестник. — 2011.- № 6 (102).− Сер. «Общество. История. Современность». — С. 8 − 11 (254 с.). — 0,5 п.л. elibrary.ru/download/50936105.pdf
  • Сизов С. Г. Социально-бытовые условия жизни омичей в годы первых послевоенных пятилеток (1945 − 1953) // Вестник Югорского государственного университета [Ханты-Мансийск]. − 2011.−№ 1 (20).− С. 55 − 62. (146 с.). − 0,5 п.л.
  • Сизов С. Г. Малов Д. В. Историко-культурные и межэтнические факторы межэтнических отношений на территории Северного и Южного Судана // Вестник Омского университета. − 2012.− № 1.− С. 330 − 345.− 0,5 п.л.elibrary.ru/download/44060037.pdf
  • Сизов С. Г. Повседневная жизнь Омска в годы «послевоенного сталинизма» (1946 — март 1953 гг.): социально-экономические аспекты // Вісник Харківського національного університету імені В. Н. Каразіна. — 2011. — № 982: Сер. Історія. — Вип. 44. — Спеціальний випуск. — С.189 −198. (264 с.). − 0,5 п.л.
  • Сизов С. Г. «Я дал клятву и изменять… не буду» [О воине мученике Фоме Данилове] // Военно-исторический журнал. − 2012. − № 11. − С. 63 − 65.− 0,5 п.л.
  • Сизов С. Г. Этнический сепаратизм в геополитическом противоборстве в конце XX — начале XXI в. / С. Г. Сизов // Наука о человеке: гуманитарные исследования: научный журнал. — 2013. — № 2 (12), ноябрь. — С. 17-24.- 0,5 п.л. elibrary.ru/download/15278603.pdf
  • Сизов С. Г. Роль партийных органов Новосибирской области в создании Сибирского отделения АН СССР и деятельности научно-педагогической интеллигенции в конце 1950-х — начале 1960-х гг./ С. Г. Сизов // Вестн. Том. гос. ун-та. История. 2014. № 2 (28). С. 54 — 64. — 0,5 п.л. elibrary.ru/download/19313332.pdf
  • Сизов С. Г. Русофобия как разновидность политического и культурного экстремизма (Украина и Россия) // Вестник Омского университета. Серия «Право». — 2015. — № 2 (43). — С. 254—257. — 0,3 п.л. elibrary.ru/download/66958291.pdf

Напишите отзыв о статье "Сизов, Сергей Григорьевич"

Примечания

  1. Приказ Минобрнауки № 487/к-н от 28.03.2012
  2. Информация с личного сайта: sizov-omsk.wix.com/site
  3. Распоряжение Администрации города Омска № 250-к от 09.10.2015
  4. Приказ по СибАДИ № 17-15-392/к от 26.11.2015

Литература

  • Современная историческая наука Западной Сибири в лицах. Биобиблиографический словарь. Историки Омска.- Омск, 1999. С.190 — 191.
  • История интеллигенции России в биографиях её исследователей: Опыт энциклопедического словаря. — Екатеринбург, 2002. — С. 165—166.
  • Сизов Сергей Григорьевич // Энциклопедия г. Омска: в 3 т. Т.3: Омск в лицах. Кн.2. Л−Я. — Омск: «Издатель-Полиграфист», 2011.- С. 389 // admomsk.ru/c/document_library/get_file?p_l_id=284682&folderId=382266&name=DLFE-19294.pdf

Ссылки на телепередачи

  • Телеканал РБК-НДС. Интервью от 04.04.2014.О ситуации в Крыму, зав. кафедрой отечественной истории и политологии СибАДИ, Сергей Сизов

itv55.ru/articles/O_sytuazii_v_Krimu_.html

  • Другой источник: youtube.com/watch?v=8FUpyrNS82c

Другие ссылки

  • [sizov-omsk.wix.com/site Персональный сайт — Сергей Сизов (Омск)].
  • [www.chitalnya.ru/users/sizovomsk/ Страница на "Избе-читальне" — Сергей Сизов (Омск)].
  • [SERGEI_SIZOV.livejournal.com/ SERGEI_SIZOV] — Сергей Сизов в «Живом Журнале»
  • [www.dissercat.com/content/regionalnye-organy-vkpb-kpss-i-intelligentsiya-zapadnoi-sibiri-v-1946-1964-gg Диссертация на тему: «Региональные органы ВКП(б)-КПСС и интеллигенция Западной Сибири в 1946—1964 гг.» автореферат по специальности ВАК 07.00.02 — Отечественная история]
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Сизов, Сергей Григорьевич

«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.