Сизоненко, Александр Алексеевич

Александр Алексеевич Сизоненко
Позиция:	Центровой
Рост:	245 см
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Дата рождения:	20 июля 1959(1959-07-20)
Место рождения:	деревня Запорожье, Херсонская область, УССР
Дата смерти:	5 января 2012(2012-01-05) (52 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Россия
Команды «Спартак» Ленинград (1976—1979); «Строитель» Куйбышев (1979—1986)

Алекса́ндр Алексе́евич Сизо́ненко (20 июля 1959 года, деревня Запорожье, Херсонская область, УССР — 5 января 2012 года, Санкт-Петербург) — советский баскетболист, самый высокий человек России (рост 2 м 37 см — 2 м 45 см), самый высокий человек в мире в 1990 году, самый высокий баскетболист в истории баскетбола.

Биография

Необычно высоким ростом отличался с детства. В школьные годы по этой причине перенёс операцию на гипофизе, дважды ему делали трепанацию черепа. Но Александр продолжал расти. Своё место в жизни он нашёл, став баскетболистом.

С 1976 по 1978 год Сизоненко выступал на позиции центрового в ленинградском «Спартаке», а с 1979 по 1986 год — в куйбышевском «Строителе», с которым прошёл путь от первой лиги до крепкого середняка высшей лиги чемпионата СССР. Как один из лучших центровых страны, являлся кандидатом в сборную СССР по баскетболу. Специалисты отмечали, что Сизоненко отличался тонким позиционным чутьём и владел искусством паса, однако из-за своего роста не обладал необходимыми для игрока экстра-класса скоростными качествами. Из большого спорта пришлось уйти в 1986 по причине гормонального сбоя.

В 1988 г. Александр Сизоненко сыграл роль великана в чехословацком художественном фильме «Храбрый портняжка».

В последние годы Александр Сизоненко был пенсионером-инвалидом, надомником. Жил в Санкт-Петербурге. Александр до конца жизни продолжал расти: рост 2,43 м, вес 186 кг, стопа 58-го размера. Ни в одном магазине ему невозможно было подобрать одежды и обуви. Из-за сильного остеопороза даже дома ходил на костылях.

В конце июня 2011 года Александр Сизоненко был травмирован, после чего не смог самостоятельно двигаться. Его госпитализировали и хотели оперировать, но от операции из-за начавшегося желудочного кровотечения отказались, так как врачи ввели лекарства, не совместимые с теми, которые он принимал. С 25 июля 2011 года Александр Сизоненко находился дома и был не в состоянии ходить. Помощь самому высокому баскетболисту оказывали «ПБК Спартак Санкт-Петербург», его друзья и волонтёры. 2 августа 2011 года Александр Сизоненко был госпитализирован в клинику в Санкт-Петербурге. В ноябре 2011 года его выписали из клиники и за ним ухаживала сиделка.

Скончался 5 января 2012 года в своей квартире. Похоронен 9 января на Северном кладбище.

Личные рекорды

Личные рекорды в одном матче — 39 очков, 15 блокшотов, 5 перехватов и 12 подборов на своём щите.

Личная жизнь

Был разведён. Сын — Александр, 1994 года рождения.

Ссылки

Внешние видеофайлы
	[www.rutv.ru/video.html?tvpreg_id=151120&vid=135760&mid=14&d=0&p=1 Прямой эфир. Трагедия русского великана: Александр Сизоненко.]

• [www.klm-hannover.de/medien/z-980823.htm So lebt der längste Mensch der Welt.] (нем.). klm-hannover.de (23 августа 1998). Проверено 25 мая 2014.
• [www.klm-hannover.de/medien/z-9804xx.htm Schuhgröße 63 aus Westfalen.] (нем.). klm-hannover.de (20 апреля 1998). Проверено 25 мая 2014.
• [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/473689 Спасти Гулливера. Как спасают от медленной смерти самого высокого человека страны — баскетболиста Александра Сизоненко.]. Советский спорт (12 августа 2011). Проверено 25 мая 2014.
• [samara.kp.ru/daily/25814.1/2793490/ Ушел из жизни Александр Сизоненко — наш самарский Гулливер]. Комсомольская правда (9 января 2012). Проверено 25 мая 2014.

Отрывок, характеризующий Сизоненко, Александр Алексеевич

– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.