Сиккэн

Сиккэн (яп. 執権) — регент при сёгунах Японии в период с 1199 по 1333 года, в период Камакура, и фактический правитель Японии. Слово сиккэн означает «держатель власти».

Сиккэны принадлежали к клану Ходзё, который с 1199 года захватил власть в стране. Первым сиккэном стал Ходзё Токимаса, тесть сёгуна Минамото Ёритомо. После смерти Минамото Ёритомо он узурпировал власть и устранил его сыновей.

В дальнейшем представители клана Ходзё являлись регентами при малолетних сёгунах или соправителями при взрослых. Когда малолетний сёгун подрастал, сиккэны смещали его и назначали следующего малолетнего сёгуна.

В 1333 году Асикага Такаудзи, представитель младшей ветви дома Минамото, перешёл на сторону императора и захватил столицу страны — Камакуру. Камакурский сёгунат прекратил своё существование.

В дальнейшей борьбе между императором и кланами Асикага Такаудзи одержал победу, и в 1335 году был провозглашён сёгуном, открыв эпоху Муромати.

Последний обладатель титула сиккэна — Тоётоми Хидэёси.

Сиккэны из клана Ходзё, 1199—1333 гг

• Ходзё Токимаса 1199—1205
• Ходзё Ёситоки 1205—1224
• Ходзё Ясутоки 1224—1242
  • Ходзё Токифуса (соправитель) 1224—1240
• Ходзё Цунэтоки 1242—1246
• Ходзё Токиёри 1246—1256/1263
  • Ходзё Сигэтоки (соправитель) 1247—1256
  • Ходзё Масамура (соправитель) 1256
• Ходзё Нагатоки (регент) 1256—1264
• Ходзё Масамура (регент) 1264—1268
  • Ходзё Токимунэ (соправитель) 1264—1268
• Ходзё Токимунэ 1268—1284
  • Ходзё Масамура (соправитель) 1268—1273
  • Ходзё Ёсимаса (соправитель) 1273—1277
  • Ходзё Наритоки (соправитель) 1283—1287
• Ходзё Садатоки 1284—1301
  • Ходзё Нобутоки (соправитель) 1287—1301
• Ходзё Моротоки (регент) 1301—1311
  • Ходзё Токимура (соправитель) 1301—1305
• Ходзё Мунэнобу (регент) 1311—1312
  • Ходзё Хоритоки (соправитель) 1311—1312
• Ходзё Хиротоки (регент) 1312—1316
• Ходзё Мототоки (регент) 1315—1316
  • Ходзё Садааки (соправитель) 1315—1319
• Ходзё Такатоки 1316—1326
  • Ходзё Корэсада (соправитель) 1326
• Ходзё Садааки (регент) 1326
  • Ходзё Сигэтоки (соправитель) 1326
• Ходзё Моритоки (регент) 1326—1333

См. также

• Токусо
• Сёгун

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Сиккэн

В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.