Сикора, Вениамин Дмитриевич

Вениамин Дмитриевич Сикора
укр. Сікора Веніамін Дмитрович
Дата рождения:	1940(1940)
Место рождения:	Холмщина, Польша
Дата смерти:	10 августа 2004(2004-08-10)
Научная сфера:	экономика
Учёная степень:	доктор экономических наук
Альма-матер:	Киевский государственный университет имени Тараса Шевченко

Вениамин Дмитриевич Сикора (укр. Сікора Веніамін Дмитрович; 1940 год, Холмщина, Польша — 10 августа 2004 года) — украинский экономист. Один из основателей «Народного руха Украины».

Доктор экономических наук (1986), профессор (1988). Академик-основатель АН высшей школы Украины (1992).

Член Королевского экономического общества (Лондон, 1997), Международного общества Йозефа Шумпетера (1997), Института политической экономии имени К. Поляны (1998).

Биография

Окончил исторический факультет Львовского государственного университета имени Ивана Франко (1963), экономический факультет и аспирантуру Киевского государственного университета имени Т. Г. Шевченко (1968).

Докторская диссертация «Социально-институциональное направление в современной буржуазной политической экономии. (Критический анализ)» (Киев, 1984) .

В. Сикора… свидетельствует, что в середине 1970-х годов он был приглашён в Москву и возглавил группу специалистов для подготовки программы реформ перехода к рыночной экономике, то есть программы реставрации капитализма. Закономерно, что потом тот же В. Сикора вместе с Л. Кравчуком непосредственно участвовали в подготовке программных документов «Народного руха Украины».

— Наталья Витренко

Работал в Институте международных отношений Киевского университета им. Т. Г. Шевченко, в Национальной академии управления Украины.

Ссылки

• [www.ashsu.org/index.php?module=pagemaster&PAGE_user_op=view_page&PAGE_id=97 Сікора Веніамін Дмитрович]
• [www.nbuv.gov.ua/portal/soc_gum/Psis/2004_3.pdf]

Отрывок, характеризующий Сикора, Вениамин Дмитриевич

Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.