Сикст III
| Сикст III лат. Sixtus PP.III<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 31 июля 432 — 19 августа 440 | ||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Целестин I | |
| Преемник: | Лев I | |
| Смерть: | 19 августа 440 Рим, Италия | |
Сикст III (лат. Sixtus PP.III; ? — 19 августа 440) — папа римский с 31 июля 432 по 19 августа 440 года. Святой Католической церкви.
До своего избрания папой Сикст был ведущей фигурой римского духовенства и переписывался с Августином Блаженным. Его правление католической церковью характеризовалось несторианскими и пелагианскими спорами. Одной из его главных задач было также примирение Кирилла Александрийского и Константинопольского патриарха Нестория.
В честь победы над несторианами на Третьем Вселенском соборе (лично принимал участие в его работе) перестроил римскую базилику Санта-Мария-Маджоре, посвятив её Богоматери. Также папой Сикстом был построен ещё ряд храмов (базилика Санта-Сабина на Авентинском холме, церковь святого Лаврентия, баптистерии при Латеранском соборе). Папа Сикст был также автором восьми эпистол.
Сикст умер 19 августа 440 года и был похоронен в церкви святого Лаврентия. Его имя почитается 19 августа. Мартиролог, составленный по поводу его смерти, гласил: «19 августа — в Риме, на Виа Тибуртина в Сан-Лоренцо, скончался Святой Сикст III, папа, который взял в свои руки разрешение разногласий между Антиохийским и Александрийским Патриархатами и давший народу Божьему базилику Санта-Мария-Маджоре на Эсквилинском холме».
Напишите отзыв о статье "Сикст III"
Литература
- Ковальский Я. Период II. Под опекой Римской империи // Папы и папство.
- Сикст // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Duchesne, Liber Pontificalis, I (Paris, 1886), 126-27, 232-37;
- John N.D. Kelly, Gran Dizionario Illustrato dei Papi, Casale Monferrato (AL), Edizioni Piemme S.p.A., 1989, ISBN 88-384-1326-6
- Giovanni Sicari, Reliquie Insigni e "Corpi Santi" a Roma, 1998, collana Monografie Romane a cura dell'Alma Roma.
- Claudio Rendina, I Papi. Storia e segreti, Roma, Newton & Compton, 1983.
Отрывок, характеризующий Сикст III
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
