Сикст II
Сикст II лат. Sixtus II<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> | ||
| ||
---|---|---|
30 августа 257 — 6 августа 258 | ||
Церковь: | Римско-католическая церковь | |
Предшественник: | Стефан I | |
Преемник: | Дионисий | |
Смерть: | 6 августа 258 Рим, Италия | |
Сикст II (лат. Sixtus II) (? — 6 августа 258) — епископ Рима с 30 августа 257 по 6 августа 258 года[1]. Был замучен во время преследований христиан времен императора Валериана.
Согласно Liber Pontificalis, Сикст родился в Греции и был философом[2]. Однако современные исследователи оспаривают эту теорию, утверждая, что авторы Liber Pontificalis путают его с другим Сикстом, греческим философом-пифагорейцем.
Перед избранием Сикст жил в Испании. Став папой, он восстановил общение с Карфагенской церковью, которое было прервано его предшественником по вопросу о новацианской ереси . Во время гонений императора Валериана против христиан в 258 году многочисленные епископы, священники и диаконы были казнены. Папа Сикст II стал одной из первых жертв этих гонений: 6 августа он был казнён через отсечение головы. Он принял мученическую смерть вместе с шестью диаконами — Януарием, Винсентом, Магном, Стефаном, Фелициссимом и Агапитом. Лаврентий Римский, его самый известный диякон, принял мученическую смерть 10 августа, через 3 дня после своего епископа, как и пророчествовал Сикст.
На могиле Сикста в катакомбах Каллиста было написано:
В то время, когда меч пронзил чрево Матери, я, похороненный здесь, учил, как пастор, слову Божиему; когда вдруг солдаты бросились и стащили меня с трона. Верующие подставили свои шеи, чтобы их усекли мечом, но пастор... был первым, кто предложил себя и свою собственную голову, не допуская, чтобы языческое безумие навредило им. Христос, дающий воздаяние, принял мученичество пастора, сохранявшего невредимым своё стадо [3]
Почитается как католиками, так и православными.
Содержание
В живописи
- Изображён на картине Рафаэля «Сикстинская Мадонна»[4].
Интересные факты
- По легенде, и у папы было 6 пальцев на правой руке, и поэтому он получил имя Сикст (что значит «шесть» на латыни). Возможно распространению этого мифа, способствовало мнение, что на картине «Сикстинская Мадонна», папа изображён Рафаэлем с шестью пальцами. На самом деле мнимый второй мизинец является частью внутренней стороны ладони.
Напишите отзыв о статье "Сикст II"
Примечания
- ↑ Ott, Michael (1912). «Pope St. Sixtus II» in The Catholic Encyclopedia. Vol. 14. New York: Robert Appleton Company.
- ↑ The Book of Pontiffs (Liber Pontificalis), translated with introduction by Raymond Davies (Liverpool: University Press, 1989), p. 10
- ↑ J. P. Migne, Patrologia Latina, XIII, 383–4 [www.documentacatholicaomnia.eu/01p/0366-0383,_SS_Damasus_I,_Carmina_Vol_1,_MLT.pdf]
- ↑ Сикстинская Мадонна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- Сикст // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Это заготовка статьи о папе римском. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Сикст II
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.