Сикхизм

О народе см. Сикхи (народ).

Сикхи́зм (от в.-пандж. ਸਿੱਖੀ, «сикхӣ», «последователь, ученик») — монотеистическая религия, основанная в Пенджабе, в северо-западной части Индийского субконтинента гуру (духовным учителем) Нанаком (1469—1539).

Священное писание — «Гуру Грантх Сахиб».

Приверженцев сикхизма насчитывается более 22 миллионов по всему миру. К 1991 году сикхский пантх (религиозная община) насчитывал около 16,2 млн человек, 14 млн из которых жили в индийских штатах Пенджаб и Харьяна. Это восьмая по численности последователей религия в мире.

История сикхизма

Сикхизм как религиозное течение возник в начале XVI века в Северо-Западной Индии. Его основателем был гуру Нанак, родившийся в 1469 году в городке Райбхол-ди-Тальванди (ныне Нанкана-Сахиб, округ Лахор, Пакистанский Пенджаб).

Гуру Нанак много путешествовал, и хотя точное количество путешествий является спорным, общепризнанными являются

• в Бенгалию и Ассам;
• в Андхра-Прадеш и Тамилнад;
• в Кашмир, Ладакх и Тибет;
• в Багдад и Мекку.

После примерно четверти века путешествий, во время которых он проповедовал свою идеологию, гуру Нанак основал «обитель веры» в Картапуре в Пенджабе, где и сформировалась сикхская община. Чётко организованная религиозная община сикхов со временем превратилась в самостоятельную группу, своего рода государство в государстве, со своей идеологией, законами и вождями.

Десятый гуру сикхов, Гобинд Сингх (с 1675 до 1708), упразднил пост наследственных гуру, передав власть самой религиозной общине — хальсе. Его преемники в качестве временного вождя избрали некоего Банда, но в 1716 году он был казнён в Дели. После этого ученики Гобинд Сингха разделили территорию, занятую сикхами, на двенадцать мисалей (объединений воинов).

Сикхи также вели длительные войны против Моголов и афганцев, закончившиеся созданием в 1767 году самостоятельного государства сикхов. Сначала это была конфедерация двенадцати мисалей, возглавляемая военными вождями. Постепенно военные вожди сикхов превратились в обычных феодальных князей, между которыми развернулась борьба за власть. К 1820-м годам глава мисаля Сукерчакья Ранджит Сингх подчинил своей власти весь Пенджаб. К 1849 году сикхи потерпели поражение в войнах с англичанами, которые аннексировали Пенджаб. Последний сикхский князь, Далип (Дхулин) Сингх (с 1843 до 1849), был смещён ими с престола и далее получал пенсию.

Основы веры

Сикхизм — самостоятельная религия, возникшая в среде индуизма и ислама, но не похожая на другие религии и не признающая преемственности.

Сикхи верят в Единого Бога, Всемогущего и Всепронизывающего Творца. Его настоящее имя никому не известно.

Бог рассматривается в двух аспектах — как Ниргун (Абсолют) и как Саргун (персональный Бог внутри каждого из людей). До Творения Бог существовал как Абсолют сам по себе, но в процессе Творения он выразил себя. До Творения не было ничего — ни рая, ни ада, ни трёх миров — только Бесформенное. Когда Бог захотел выразить себя (как Саргун), он сначала нашёл своё выражение через Имя, и через Имя появилась Природа, в которой Бог растворен и присутствует везде и распространяется во всех направлениях, как Любовь.

Форма поклонения Богу в сикхизме — медитация. Никакие другие божества, демоны, духи, согласно религии сикхов, не достойны поклонения.

Вопрос о том, что будет с человеком после смерти, сикхи рассматривают следующим образом. Они считают «неправильными» все представления о рае и аде, воздаянии и грехах, карме и новых перерождениях. Учение о воздаянии в будущей жизни, требования покаяния, очищения от грехов, поста, целомудрия и «благих дел» — всё это, с точки зрения сикхизма, попытка одних смертных манипулировать другими. Посты и обеты не имеют значения. После смерти душа человека не переходит никуда — просто растворяется в Природе и возвращается к Творцу. Но не исчезает, а сохраняется, как всё сущее.

Морально-этические нормы сикхизма

Сикхи проповедуют любовь и братские отношения ко всем людям на Земле независимо от происхождения.

Правоверным сикхам предписано быть хорошими людьми, искать и проявлять в себе данное Богом — веру и любовь, быть свободным в своей воле и уважать свободу других. Никто не принуждает ни к совершению добрых дел ради каких-то выгод в этой или следующей жизни (никто не учитывает специально «добрые дела»), ни к пожертвованиям, ни к сложным ритуалам, ни к накоплению знаний, ни к целомудрию, ни к покаянию. Искренние и добрые деяния возникают сами по себе как естественное существование, даруемое Богом, которого можно открыть внутри себя. Человек свободен в своей воле. Бог создал Природу с её законами — можно сознательно следовать или не следовать им. Как рыба, которая может плыть по течению, а может плыть и против течения. Иногда даже рыбе требуется преодолевать огромные расстояния против течения, чтобы отложить икру в верховьях рек. Но рыба не может выйти из реки. Так же и люди не могут выйти за пределы воли Божьей, обладая своей собственной волей. Течение показывает природные законы, созданные Богом, а взаимодействие с ними — это уже дело собственной воли человека. Злодеяния, скупость, ненависть, жадность — это противоестественно и невыгодно, действуя так, человек встречает сопротивление Природы. Любовь следует проявлять в любом повседневном деянии, включая самые простые и обыденные вещи — и в этом выражается природа Бога. Сикх всегда должен жить в оптимизме, радости и надежде.

Сикхи считают, что необходимо уважать свою свободу, и также свободу и волю других людей. Страшный грех — манипулирование другими людьми, их принуждение и насилие — это отвратительное проявление эгоизма.

Развивая внутри себя веру и любовь, человек даёт выход своим естественным стремлениям. Никакие священные писания и формальные знания не помогут в трудную минуту, когда решение надо принимать мгновенно, по внутреннему импульсу.

В своих молитвах сикхи просят себе участи, подобной собаке — но не бездомной собаке, а собаке, у которой есть хозяин, который заботится о ней, и которому следует служить.

Сикхи почитают всех людей как своих братьев. Сикхи не признают кастовой системы, «уровней сознания» и «уровней спасения». В каждом человеке, по их мнению, есть Бог и есть возможности духовного роста и развития.

Пять пороков у сикхов: похоть, гнев, жадность, подчинение чужой воле, эгоизм. Пять достоинств: честность, сострадание, умеренность, смирение, любовь.

Сикхизм о душе и реинкарнациях

Человек не начинает свою жизнь с пустого места — он уже существовал до своего рождения. Его прошлое существование, семья, в которой он родился, и его народ определяют его индивидуальность. Но помимо всего ему дается ещё собственная воля, и он сам несёт ответственность за свои деяния. Он может своей волей полностью изменить свой характер и нейтрализовать всё своё прошлое. Бог дает нам всем силы и энергию, но не освобождает нас от ответственности.

Сознавание своего «Я» — это самый низкий уровень сознания, присущий также животным. Расширяя своё сознание, люди воспринимают других как часть самого себя. Люди поднимаются от своего «Я» до уровня своей семьи, потом до уровня общества, потом — до уровня Природы, и дальше — до уровня Бога. Сикхи — не аскеты и не гедонисты, они выбирают серединный путь.

Учителя сикхов

С точки воззрения сикхов, истинный гуру, который знает Бога со всех сторон и знает, что когда и как надо делать — это недостижимая абстракция, только Бог знает себя самого. Но в каждом сикхе живёт свой гуру, и от этого каждый сикх чувствует необыкновенный прилив энергии.

Сикхское учение и священное писание сформулировал гуру Нанак (род. 1469) и последующие девять сикхских Учителей. Гуру Гобинд Сингх стал последним гуру в человеческой форме. Перед смертью, Гуру Гобинд Сингх объявил, что Гуру Грантх Сахиб будет окончательным и вечным гуру сикхов. Священное Писание было написано первыми пятью Учителями. Писание пользуется наивысшим духовным авторитетом и определяет пути и законы всего Учения. Сикхский катехизис Khalsa Panth дополняет Священное Писание.

<timeline> ImageSize = width:1100 height:200 PlotArea = left:105 bottom:65 top:0 right:55 Alignbars = justify DateFormat = yyyy Period = from:1469 till:1708 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy

Colors =

 id:1    value:green      legend:1469-1539
 id:2    value:gray(0.40) legend:1504-1552
 id:3    value:orange     legend:1479-1574
 id:4    value:blue       legend:1534-1581
 id:5    value:purple     legend:1563-1606
 id:6    value:green      legend:1595-1644
 id:7    value:gray(0.40) legend:1630-1661
 id:8    value:orange     legend:1656-1664
 id:9    value:blue       legend:1621-1675
 id:10   value:purple     legend:1666-1708

Legend = orientation:horizontal position:bottom

ScaleMajor = increment:20 start:1469

BarData =

 bar:Nanak text:"Гуру Нанак"
 bar:Angad text:"Гуру Angad"
 bar:Amar  text:"Гуру Amar"
 bar:Ram   text:"Гуру Ram"
 bar:Arjan text:"Гуру Arjan"
 bar:Hargobind text:"Гуру Hargobind"
 bar:Har text:"Гуру Har Rai"
 bar:HarK text:"Гуру Har Krishan"  
 bar:Tegh text:"Гуру Tegh Bahadur"
 bar:Gobind text:"Гуру Гобинд Сингх"

PlotData=

 width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(12,-6)

 bar:Nanak from:1469 till:1539 color:1
 bar:Angad from:1504 till:1552 color:2
 bar:Amar from:1479 till:1574 color:3
 bar:Ram from:1534 till:1581 color:4
 bar:Arjan from:1563 till:1606 color:5
 bar:Hargobind from:1595 till:1644 color:6
 bar:Har from:1630 till:1661 color:7
 bar:HarK from:1656 till:1664 color:8
 bar:Tegh from:1621 till:1675 color:9
 bar:Gobind from:1666 till:1708 color:10

</timeline>

Ритуалы

Гуру Нанак Дев учил, что ритуалы, религиозные обряды или идолопоклонство приносит мало пользы, и сикхам они не рекомендуются. Однако в течение периода позже эпохи гуру, а также вследствие увеличения институционализации религии сикхов, многие обряды и ритуалы возникли.

Каждый сикх проходит процедуру инициации, называемую «Амрит». Утренние и вечерние молитвы занимают около двух часов в день, начиная с самого раннего утра. Благочестивым сикхам рекомендуется начинать день с частными медитациями во имя Бога. Сикхизм могут принять любые люди независимо от национальности, пола и происхождения. Сикхи обязаны сохранять при себе пять предметов (пять К):

• Кеш — нетронутые волосы, спрятанные под дастар или Keski
• Kangsha — деревянный гребень, поддерживающий волосы
• Kara — стальной браслет
• Kaccha — трусы до колен
• Кирпан — меч или кинжал, спрятанный под одеждой. Это правило обязательно. Меч не должен употребляться для утверждения своей власти, угроз или насилия над другими. Каждый сикх, зная, что другие тоже имеют при себе меч, уважает других.

Всем мальчикам при рождении даётся отчество Сингх, и всем девочкам дано отчество Каур. Сикхи соединяются в браке через церемонию anand kāraj. Сикхи обязаны вступать в брак, когда достигают определенного возраста (детский брак является табу), и без учёта касты будущего супруга или происхождения. Согласно сикхским религиозным обрядам ни мужу, ни жене не разрешается развод.

Погребальная церемония сикхов — кремация. После кремации пепел умершего бросают в канал или в реку. Покойным не положено возводить монументы. После смерти душа возвращается к Богу и соединяется с ним.

Хотя сикхи не придают особого значения обрядам и церемониям, они их считают важным для объединения людей между собой и сплочении их друг с другом, для изучения традиции и писания, для помощи себе и другим в развитии в себе любви. Формы и ритуалы помогают придать идеалу реальную форму, почувствовать его и сделать более осязаемым для себя и других, хотя в них нет абсолютной необходимости. Главное — чтобы формальности и ритуалы не привязывали к ограниченным местным традициям и не убивали духовности. Каждая душа неповторимо индивидуальна, и ритуалы должны её питать и поддерживать.

Сикхское государство

В 1716—1799 годах у сикхов существовало собственное государство — Сикхская конфедерация, с центрами в Амритсаре и Лахоре. Государство разделялось на мисали, общее количество которых дошло до 12 (около 70 тыс. кавалерии). С 1799 году лидер сикхов, Ранджит Сингх, объединил разрозненные мисали в империю, в 1849 году уничтоженную британскими колонизаторами в результате второй англо-сикхской войны.

Появление сикхского государства стало возможным благодаря упадку Империи Великих Моголов, который обозначился к началу XVIII века. Сикхи Пенджаба начали серию атак против власти Моголов, которые, в конце концов, завершились успехом. Территориально Сикхская империя в период наибольшего своего расширения включала в свой состав:

• Провинцию Пенджаб, современный Пакистан
• Штат Пенджаб, современная Индия
• Союзную территорию Чандигарха, Индия
• Штат Харьяна, Индия
• Штат Химачал-Прадеш, Индия
• Бывшее «туземное государство» Джамму, Индия
• Дели
• Северо-западную пограничную провинцию, Пакистан
• Зону племён, Пакистан
• Исламабадскую столичную территорию, Пакистан
• Части северо-восточного Афганистана

После аннексии Великобританией Сикхской империи она была разделена на несколько частей, частично — «туземных государств», частично — территорий под прямым управлением Британской Короны. Резиденцией губернатора был избран Лахор.

Центральная власть Сикхской империи была сосредоточена в происходившем раз в два года собрании хальсы (сикхской общины) — Сарбат Хальса. Сарбат Хальса контролировала сердаров (военачальников), определяла основы военной политики, избирала лидера сикхов. Структура регионов (мисалей) соответствовала военным группировкам; главы регионов ежегодно собирались в Амритсаре или Лахоре.

С 1762 года военная мощь Сикхского государства резко усиливается, и, как следствие, происходит значительный рост его территории. С приходом к власти Ранджита Сингха и его коронацией в 1801, конфедерация преобразовывается в империю, доходившую от Кабула и Кандагара до границ Тибета, с населением, на 80 % состоявшим из мусульман, 10 % индуистов и 10 % сикхов. Сердцем государства оставался Пенджаб.

После смерти Ранджита Сингха в 1839 году государство погрузилось в раздоры между сердарами, которые к тому времени де-факто превратились в крупных феодалов. Ослабление сикхов позволило британцам уничтожить их государство в 1849 году в результате двух англо-сикхских войн.

Политическая структура сикхизма прошла три основных этапа. Для ранних сикхов характерна фактически неограниченная власть гуру (духовных лидеров). Раннему сикхизму вскоре пришлось столкнуться с мусульманским завоеванием Индии (1556—1707), следствием которого становится нарастающая милитаризация сикхов. Начиная с десятого гуру, Гобинда Сингха, власть была передана непосредственно сикхской общине, хальсе. Для позднего же Сикхского государства характерно перемещение центра силы от хальсы к сердарам (военачальникам, и, де-факто, крупным феодалам), враждовавшим между собой.

С разделом бывшей Британской Индии в 1947 на Индию и Пакистан вспыхивают конфликты между мусульманами и сикхами, повлёкшие за собой взаимные массовые изгнания сикхов из Западного Пенджаба, и мусульман из Восточного. Противоречия между сикхами и индуистами нарастают с 1970 годов; сикхи обвиняют индуистское большинство в дискриминации, а Индиру Ганди — в диктатуре. В Пенджабе появляются сепаратисты, требующие создания независимого сикхского государства Халистан. Решение Индиры Ганди в 1984 году провести зачистку священного для сикхов Золотого Храма в Амритсаре привела к тому, что она была убита собственными телохранителями, набранными из сикхов. Результатом стала серия антисикхских погромов, которая прокатилась по всей Индии, и унесла жизни тысяч сикхов.

В настоящее время сикхи представлены в Индии рядом политиков, в частности, премьер-министром Манмоханом Сингхом. В армии Индии сикхи занимают 20 % всех офицерских должностей, составляя при этом менее 2 % населения страны. Самым высоким званием, до которого удалось дослужиться сикху, было звание маршала авиации (маршал авиации Индии Аржан Сингх). 4 ноября 2015 года сикх Харджит Сингх Саджан был назначен на пост министра обороны Канады.

Большинство сикхов являются земледельцами. В Пенджабе в сельском хозяйстве занято 39 % местной рабочей силы (меньше, чем в среднем по Индии). Сикхские хозяйства являются более прибыльными, чем в среднем по Пенджабу, и в три раза более эффективными, чем средний показатель по Индии.

Численность

См. также: Численность последователей основных религий

Численность сикхов доходит до 22 миллионов, из которых 83 % проживают в Индии. 76 % индийских сикхов живут в штате Пенджаб.

После разгрома британцами сикхского государства в 1849 начинается массовая эмиграция сикхов. Британцы оказывали сикхам предпочтение при наборе в госаппарат (Индийская Гражданская Служба) и в войска, что повлекло за собой перемещение в другие части Британской Индии. Часть сикхов были привлечены в Британскую Восточную Африку для оказания помощи в строительстве железных дорог. После Второй мировой войны началась эмиграция в Британию и в Северную Америку. В 1972 году сикхи, вместе с индусами, были изгнаны из Уганды диктатором Иди Амином.

Основными центрами сикхской диаспоры являются Канада, США, Великобритания, Малайзия, Восточная Африка, Австралазия и Таиланд. В западном мире сикхов, из-за традиционных тюрбанов, часто принимают за мусульман.

Сикхи показывают самый низкий коэффициент рождаемости среди других общин Индии. Ежегодное увеличение их численности составляет около 400 тыс. чел.

Акали

Среди сикхов существует традиционный военный орден Акали (Ниханг), сыгравший важную роль в ранней военной истории сикхизма, и пользующийся среди сикхов значительным уважением. В настоящее время он играет в основном церемониальную роль.

См. также

• Сикхи (народ)
• Операция «Голубая звезда»
• Дин-и иллахи
• Гатка

Литература

на русском языке

• Гуру Нанак, М., 1972;
• Козловский В. Д. [lib.uni-dubna.ru/search/files/rel_v_indii/rel_v_indii_kozl.pdf Религиозно-философское учение сикхизма] // Религии и атеизм в Индии. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1973. — С. 56—85. — 208 с. — 10 000 экз.
• Кочнев В. И. Гуру Говинд Сингх — реформатор сикхизма // Мифология и верования народов Восточной и Южной Азии / отв. ред.: Г. Г. Стратанович; АН СССР, Ин-т этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. — М.: Наука, 1973. — С. 70—88. — 224 с.

на других языках

• Macauliffe M. A., The Sikh religion. Its gurus sacred writings and authors, v. 1—6, Oxf.,1909;
• Ahiuwalia M. M., Kukas, the freedom fighters of the Panjab, Bombay, 1965;
• Cunningham J., A history of the Sikhs, Delhi, 1966;
• Singh Gopal. Guru Nanak, New Delhi, 1967.

Ссылки

• [www.sikhism.ru Сикхизм] — электронная версия книги «Религия сикхов» и другие материалы по сикхизму
• [indolog.ru/sikhizm.html Сикхизм в историческом аспекте] — возникновение, становление и развитие сикхизма в XV—XIX веках
• [hukamnam.wordpress.com/ Ежедневный хукам] — ежедневная публикация русского перевода хукамов (выдержек из священной книги сикхов «Гуру Грантх Сахиб»)
• [www.youtube.com/watch?v=k8W4WyRsxr4 Воины мира. Сикхи] — телепередача о сикхизме

Отрывок, характеризующий Сикхизм

– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.