Силагадзе, Джемал Георгиевич

Джемал Силагадзе
Общая информация
Полное имя	Джемал Георгиевич Силагадзе
Родился	23 апреля 1948(1948-04-23) Сочи, Краснодарский край, РСФСР, СССР
Умер	13 мая 1991(1991-05-13) (43 года) под Псковом, РСФСР, СССР
Гражданство	СССР
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1964	Строитель (Сочи)	? (?)
1965—1967	Текмаш/Спартак (Кострома)	? (?)
1968—1971	Спартак (Москва)	81 (12)
1972	Торпедо (Кутаиси)	37 (11)
1973	Спартак (Москва)	9 (0)
1974	Спартак (Кострома)	33 (4)
1975—1981	Искра (Смоленск)	? (42)
Тренерская карьера
1981	Искра (Смоленск)	тренер
1986—1987	Металлург (Липецк)
1988	Балтика
1989	Светотехника
1990—1991	Искра (Смоленск)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Джема́л Гео́ргиевич Силага́дзе (23 апреля 1948, Сочи, Краснодарский край, РСФСР, СССР — 13 мая 1991, под Псковом, РСФСР, СССР) — советский футболист, футбольный судья, футбольный тренер.

Биография

Воспитанник сочинского футбола. В составе московского «Спартака» становился чемпионом СССР (1969), победителем Кубка СССР (1971), серебряным призёром чемпионата СССР (1968), бронзовым призёром чемпионата СССР (1970). За «Спартак» в чемпионате СССР провёл 90 матчей, забил 12 голов. В составе «Искры» чемпион РСФСР 1976 года, победитель зонального турнира второй лиги (1979).

Учился в Смоленском институте физкультуры; окончил Высшую школу тренеров.

После окончания карьеры футболиста работал тренером в команде «Искра» (Смоленск) (1981), главным тренером «Металлурга» (Липецк) (1986 — июнь 1987; победитель зонального турнира второй лиги 1986), главным тренером «Балтики» (Калининград) (1988), главным тренером «Светотехники» (Саранск) (1989), главным тренером «Искры» (Смоленск) (октябрь 1990—1991).

Погиб в автокатастрофе: автобус, перевозивший смоленскую команду, близ Пскова столкнулся с грузовым автомобилем; Силагадзе умер на месте, вратарь «Искры» Александр Новиков умер от полученных в этой аварии повреждений позже.

Ссылки

• [footbook.ru/index.php?type=3&pid=448 Статистика на footbook.ru]

Отрывок, характеризующий Силагадзе, Джемал Георгиевич

Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.