Силвиан, Дэвид
Поделись знанием:
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
| Дэвид Силвиан | |
 Дэвид Силвиан, Ноябрь 1982 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Дэвид Алан Бэтт |
| Дата рождения |
23 февраля 1958 (66 лет) |
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Жанры | |
| Коллективы | |
| Сотрудничество | |
| [www.davidsylvian.com/ www.davidsylvian.com] | |
Дэвид Силвиан (англ. David Sylvian, наст. имя — Дэвид Алан Бэтт, англ. David Alan Batt, 23 февраля 1958, Бекенгем) — британский музыкант, вокалист и автор песен, начинавший карьеру в рок-группе новой волны Japan, затем успешно занялся сольной карьерой, работая над музыкой разных жанров: прогрессивный рок, джаз, электронная музыка, эмбиент.
Сольная дискография
- (1984) Brilliant Trees
- (1985) Alchemy: An Index of Possibilities
- (1986) Gone to Earth
- (1987) Secrets of the Beehive
- (1988) Plight and Premonition — с Хольгером Шукаем
- (1989) Flux and Mutability — с Хольгером Шукаем
- (1990) Ember Glance : The Permanence Of Memory — с Расселом Миллсом
- (1991) Rain Tree Crow — Rain Tree Crow
- (1993) The First Day — с Робертом Фриппом
- (1994) Damage: Live — с Робертом Фриппом
- (1999) Approaching Silence — с Робертом Фриппом
- (1999) Dead Bees On A Cake
- (2000) Everything And Nothing
- (2002) Camphor
- (2003) Blemish
- (2003) World Citizen - с Рюичи Сакамото
- (2005) The Good Son vs. The Only Daughter
- (2005) Snow Borne Sorrow — Nine Horses
- (2007) Money For All — Nine Horses
- (2007) When Loud Weather Buffeted Naoshima
- (2009) Manafon
- (2010) Sleepwalkers
- (2011) Died in the Wool - Manafon Variations
- (2012) A Victim Of Stars 1982-2012
- (2013) Do You Know Me Now?
- (2014) there's a light that enters houses with no other house in sight
- (2015) Playing The Schoolhouse
Напишите отзыв о статье "Силвиан, Дэвид"
Ссылки
- [www.davidsylvian.com/ Официальный сайт Дэвида Силвиана]
- [cafelyrics.ru/david-sylvian/ Полная коллекция текстов песен David Sylvian]
- [colodez.spb.ru/kladovaya/rings/sylvian.html Дэвид Сильвиан - биографический очерк]
|
Это заготовка статьи о певце или певице. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о музыке. Вы можете помочь проекту, дополнив её. Это примечание по возможности следует заменить более точным. |
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья David Sylvian (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Силвиан, Дэвид
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
