Сильва, Давид

Давид Сильва
Общая информация
Полное имя	Давид Хосуэ Хименес Сильва
Прозвище	Китаец, Мерлин
Родился	Аргинегин, Канарские острова, Испания
Гражданство
Рост	172 см
Вес	62 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Манчестер Сити
Номер	21
Карьера
Молодёжные клубы
1995—2000	Сан Фернандо
2000—2004	Валенсия
Клубная карьера*
2004—2010	Валенсия	119 (21)
2004—2005	→  Эйбар	35 (5)
2005—2006	→  Сельта	34 (4)
2010—н.в.	Манчестер Сити	195 (35)
Национальная сборная**
2001—2002	Испания (до 16)	6 (2)
2003—2004	Испания (до 17)	20 (5)
2004—2005	Испания (до 19)	14 (5)
2001—2002	Испания (до 20)	5 (4)
2004—2006	Испания (до 21)	9 (7)
2006—н.в	Испания	105 (28)
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	ЮАР 2010
Кубки конфедераций
Бронза	ЮАР 2009
Серебро	Бразилия 2013
Чемпионаты Европы
Золото	Австрия/Швейцария 2008
Золото	Польша/Украина 2012
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 29 октября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 5 сентября 2016.

Дави́д Хосуэ́ Химе́нес Си́льва (исп. David Josué Jiménez Silva; род. 8 января 1986, Аргинегин, Канарские острова) — испанский футболист, игрок английского клуба «Манчестер Сити» и национальной сборной Испании. Сильва выполняет атакующие функции в линии полузащиты, он может играть как на флангах, предпочитая левый, поскольку является левшой, так и на позиции центрального атакующего полузащитника. Сильва выполняет функции плеймейкера, часто отдавая последнюю передачу для удара по воротам, а также сам регулярно завершает атаки команды, выполняя роль оттянутого второго нападающего.

Давид Сильва является воспитанником футбольного клуба «Валенсия», в молодёжной команде которого он оказался в 14 лет. До того, как проявить себя в основной команде клуба, он провёл два сезона, выступая в аренде за «Эйбар» и «Сельту». Проведя за четыре сезона более 150 матчей в составе «Валенсии», в 2010 году Сильва перешёл в «Манчестер Сити» и с тех пор является одним из ведущих игроков клуба, с которым он дважды выигрывал английскую Премьер-лигу и Кубок Футбольной лиги и один раз Кубок Англии.

С 2006 года Сильва выступает за испанскую национальную сборную, в составе которой он дважды, в 2008 и 2012 годах, становился чемпионом Европы, а в 2010 году помог сборной выиграть чемпионат мира. На счету Давида более 100 матчей и 23 забитых голов за сборную.

Ранние годы

Давид Сильва родился 8 января 1986 году в небольшом городке Аргинегин в юге острова Гран-Канария. Его отец, Фернандо Хименес, является уроженцем Канарских островов, он работал полицейским и в молодости играл в футбол на региональном уровне за полупрофессиональную команду, в которой также выступал будущий игрок сборной Испании Хуан Карлос Валерон. Мать Давида, Эва Сильва, имеет японское происхождение. Из-за своего азиатского происхождения Давид в детстве получил прозвище «Китаец» (исп. El Chino).

Увлечение футболом Сильва унаследовал от отца, в детстве он ходил на матчи и тренировки отца, играл с мячом за пределами поля и много времени проводил, играя в футбол на улице с друзьями. В детской команде Сильва начинал играть вратарём, позднее стал полевым игроком. Подражая своему кумиру Микаэлю Лаудрупу, Давид нашёл своё место на позиции вингера.

В 14 лет Сильву пригласили на просмотр в мадридский «Реал». Он проделал большой путь до столицы, провёл несколько занятий, за которыми лично наблюдал главный тренер клуба, Висенте Дель Боске, но команде в итоге не подошёл из-за своего небольшого роста. Через несколько месяцев Давид оказался в молодёжной команде «Валенсии», после того как его заметили на одном из молодёжных турниров. Отец переехал с ним в Валенсию и устроился работать охранником на стадионе.

Клубная карьера

«Валенсия»

В 2004 году места в составе «Валенсии» для 18-летнего Сильвы не нашлось, слишком высока была конкуренция, а уровень второй команды он уже перерос. Чтобы молодой футболист получил игровую практику, его отдали в годичную аренду клубу второго испанского дивизиона «Эйбар». Он хорошо вписался в состав этой команды и отыграл за сезон 35 матчей, в которых забил 5 голов. Следующий сезон Сильва вновь провёл в аренде, на этот раз в вернувшейся в элитный дивизион Испании «Сельте». Там он снова был на ведущих ролях, сыграв 34 матча и забив в них 4 гола. Сельта неожиданно заняла 6-е место в турнирной таблицы, ненамного отстав от «Валенсии».

После дебютного сезона в Примере Сильва считался весьма талантливым и перспективным игроком. В 2006 году двадцатилетний Давид уже без всяких проблем закрепился в основном составе «Валенсии», заменив в нём покинувшего команду Пабло Аймара. Дебютный сезон в составе «Валенсии» под руководством Кике Санчеса Флореса он провёл на высоком уровне, появляясь почти в каждом матче Примеры, Кубка Испании и Лиги чемпионов. В общей сложности за сезон Сильва успел сыграть 49 матчей, в которых отличился 8 забитыми голами. 21 июня 2007 года он подписал со своим клубом новый контракт сроком на семь лет.

Сезон 2007/2008 для «Валенсии» и Сильвы выдался очень тяжёлым. Команда демонстрировала крайне слабый уровень, потерпела несколько разгромных поражений, а новый главный тренер Рональд Куман конфликтовал с ведущими игроками команды и, в конечном итоге, выгнал из неё Каньисареса, Ангуло и Альбельду. «Валенсия» финишировала на 10-м месте в чемпионате, но сумела в апреле 2008 года выиграть Кубок Испании, который стал для Сильвы первым клубным трофеем в профессиональной карьере. Несмотря на провальный для команды сезон, Сильва принял участие почти во всех матчах команды и был одним из немногих игроков, кто демонстрировал достаточно высокий уровень, что позволило ему поехать со сборной Испании на чемпионат Европы.

Летом 2008 года «Валенсия» после провального сезона испытывала серьёзные финансовые проблемы, которые усугубились из-за выплаты компенсации уволенному Куману и затратами на строительство нового клубного стадиона. Ожидалось, что некоторые ведущие игроки команды, в том числе Сильва, хорошо показавший себя на победном для сборной Испании чемпионате Европы, перейдут в другие клубы. Наибольший интерес к футболисту проявляли клубы английской Премьер-лиги. Сообщалось, что поступившее от «Манчестер Юнайтед» предложение было отвергнуто руководством «Валенсии», также рассматривали вопрос приобретения испанца в «Ливерпуле» и «Тоттенхэме». В августе Давид подписал со своим клубом новый, более выгодный контракт сроком на пять лет, заявив тем самым о своём желании остаться в «Валенсии».

30 августа 2008 года, в первом матче нового сезона Примеры, Сильва повторно травмировал левую лодыжку. Физиотерапия не помогла, и в сентябре футболисту была сделана операция, после которой он восстанавливался три месяца. 3 января 2009 года, впервые появившись в основном составе «Валенсии» после травмы, Сильва забил два гола в ворота «Атлетико Мадрид», что позволило его команде победить со счётом 3:1. Газета Marca написала, что Сильва изменил облик «Валенсии», а издание El País приписало ему одному все заслуги в победе команды. Давид быстро вернул форму и всю оставшуюся часть сезона провёл в основном составе «Валенсии». На очередной всплеск интереса к нему со стороны других клубов летом 2009 года президент «Валенсии» Мануэль Льоренте заявил, что Сильва не продаётся. Больше других приобрести испанского полузащитника стремился английский «Ливерпуль», предлагавший за него 25 млн фунтов.

«Манчестер Сити»

30 июня 2010 года было объявлено о переходе Давида в «Манчестер Сити». Сумма трансфера составила 28.5 миллионов евро. Контракт рассчитан на 5 лет. Перейдя в «Манчестер Сити», Сильва раскрылся по новому, буквально влюбив в себя фанатов —горожан. Пару Тевес—Сильва специалисты признали одной из самых грозных в английской премьер-лиге.

В сезоне 2011/2012 в «Сити» пришли такие мастера, как Серхио Агуэро и Самир Насри, но Давид не только не затерялся в их звездной компании, но и стал выделяться на их фоне, тем самым завоевав в сентябре 2011 года престижное звание «Лучший игрок месяца» премьер-лиги.

В августе 2014 года Давид Сильва продлил контракт с «Манчестер Сити» еще на пять лет.

«Продление контракта с «Сити» – простое решение для меня. Я хочу провести лучшие годы своей карьеры в этом клубе с замечательными болельщиками», – футболист заявил официальному сайту «горожан».

В «Манчестер Сити» Давид обладает статусом ключевого игрока. Хорошо взаимодействует с нападающими, регулярно создавая опасность у ворот соперника.

Сборная

В 2003 году на чемпионате мира среди юношеских команд Давид стал обладателем «Бронзового мяча» и помог своей команде дойти до финала. На молодёжном чемпионате мира 2005 года Сильва забил четыре гола и помог сборной Испании дойти до 1/8 финала турнира.

Давид дебютировал в национальной сборной Испании в товарищеском матче против Румынии 15 ноября 2006 года. Он также сыграл в победном матче против Англии. Показав хорошую игру в первых матчах, Сильва сохранил место в сборной. В товарищеском матче против Греции 22 августа 2007 года, завершившемся победой испанцев со счётом 3:2, Сильва забил 2 гола. Участвовал в триумфальном для испанской сборной чемпионате Европы 2008 года, в полуфинальном матче против команды России, окончившемся со счётом 3:0 в пользу испанцев, забил третий гол на 82-й минуте.

Давид не сможет занести себе в актив чемпионат мира 2010 года, так как главный тренер испанцев Висенте дель Боске не дал 24-летнему футболисту шанса исправиться за проваленный матч открытия против сборной Швейцарии, завершившейся поражением со счетом 0:1. Сам Давид позднее сказал: «Когда мы проиграли Швейцарии на ЧМ-2010, последствия коснулись только меня. И это не единственный раз, когда я был жертвой. Была бы ситуация иной, если бы я играл за „Барселону“ или „Реал“? Честно говоря, иногда у меня появляется ощущение, что ко мне относились бы иначе, если бы перешел в одну из этих команд».

Но отборочные матчи к чемпионату Европы 2012 года Сильва провёл с блеском, забив 4 мяча в 7 проведенных матчах. Кроме того сделал несколько голевых передач. Таким образом, Давид Сильва стал вторым бомбардиром сборной после Давида Вильи в этом отборочном цикле, обойдя по количеству мячей Фернандо Торреса и Фернандо Льоренте, которые, в отличие от Сильвы, являются нападающими.

В финале Евро-2012 Сильва забил первый гол в ворота сборной Италии. Матч закончился в пользу Испании со счётом 4-0. Также отличились: Жорди Альба, Фернандо Торрес и Хуан Мата.

Игровая характеристика

При игре по схеме 4-3-3 с одним ярко выраженным нападающим и двумя фланговыми полузащитниками атакующего плана Сильва часто выполняет функции вингера. Хотя Давид — левша, он может играть как на левом, так и на правом фланге, предпочитая действовать в манере инсайда, то есть по мере приближения к воротам соперника смещаться в центр, где его высокая скорость и хороший дриблинг позволяют эффективно действовать против более медленных центральных защитников, вместо того, чтобы в традиционной для игроков этого амплуа манере осуществлять прорыв по флангу с последующим навесом или прострелом в центр. Однако при такой манере игры Сильвы фланговым защитникам приходится закрывать фланг, когда Давид уходит в центр, создавая брешь в обороне.

С другими игровыми построениями, в которых плотность атакующей линии выше (например, при игре с двумя нападающими или с ярко выраженным центральным атакующим полузащитником), роль фланговых полузащитников меняется. В этом случае Сильва часто занимает место в центре под нападающими, действуя в более компактном пространстве, но выполняя по сути те же функции диспетчера, создающего возможности для атак партнёров по команде. Сам Давид заявлял, что игра в центре для него предпочтительнее, во-первых, с этой позиции у него больше возможностей, чтобы самому забивать голы, а во-вторых, он менее отягощён оборонительными функциями, которые неизбежно приходится выполнять на фланге.

Сильва входит в число элитных плеймейкеров Премьер-лиги. Он отличается хорошим видением поля и высоким мастерством паса. В сезоне 2011/2012 Сильва отдал 15 голевых передач, став лидером Премьер-лиги по этому показателю. В середине сезона 2013/2014 он лидировал в Англии по количеству сделанных передач (78,94 в среднем за 90 минут игрового времени), при этом до адресата доходило 88 % всех его передач. В сезоне 2013/2014 на счету Давида было 86 созданных для партнёров голевых возможностей, больше него в «Манчестер Сити» сделал только Самир Насри (92).

Достижения

Валенсия

• Обладатель Кубка Испании : 2007/08
• Итого: 1 трофей

Манчестер Сити

• Чемпион Англии (2): 2011/12, 2013/14
• Обладатель Кубка Англии: 2010/11
• Обладатель Суперкубка Англии: 2012
• Обладатель Кубка Футбольной лиги (2): 2013/14, 2015/16
• Итого: 6 трофеев

Сборная Испании

• Чемпион Европы (2): 2008, 2012
• Чемпион мира: 2010
• Итого: 3 трофея

Личные достижения

• Лучший ассистент Премьер-лиги: 2011/12
• Входит в состав символической сборной по итогам чемпионата Европы 2012 года по версии УЕФА

Статистика

По состоянию на 6 сентября 2016 года

Клуб	Сезон	Национальный чемпионат			Национальные кубки		Еврокубки		Всего
		Лига	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Эйбар	2004/2005	Сегунда	35	4	0	0	0	0	35	4
Сельта	2005/2006	Примера	34	4	0	0	0	0	34	4
Валенсия	2006/2007	Примера	36	4	2	1	11	3	49	8
	2007/2008	Примера	34	5	8	1	6	0	48	6
	2008/2009	Примера	19	4	3	0	3	1	25	5
	2009/2010	Примера	30	8	2	1	7	1	39	10
Всего за «Валенсию»			119	21	15	3	27	5	161	29
Манчестер Сити	2010/2011	Премьер-лига	35	4	8	1	10	1	53	6
	2011/2012	Премьер-лига	36	6	3	0	10	2	49	8
	2012/2013	Премьер-лига	32	4	5	1	3	0	40	5
	2013/2014	Премьер-лига	27	7	6	0	6	1	39	8
	2014/2015	Премьер-лига	32	12	4	0	6	0	42	12
	2015/2016	Премьер-лига	24	2	4	0	8	2	36	4
	2016/2017	Премьер-лига	3	0	0	0	1	1	4	1
Всего за «Манчестер Сити»			189	35	30	2	47	4	266	43
Всего за карьеру			377	64	45	5	74	12	496	81

Ссылки

• [www.davidjimenezsilva.com/ Официальный сайт]
• [www.mcfc.co.uk/Teams/First-team/Midfielders/David-Silva Профиль на официальном сайте ФК «Манчестер Сити»]  (англ.)
• [www.sports.ru/tags/1364019/ Профиль] на сайте Sports.ru
• [www.bdfutbol.com/en/j/j537.html Профиль на BDFutbol.com] (англ.)
• Давид Сильва в «Твиттере»

Отрывок, характеризующий Сильва, Давид

Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.