Сильверс, Роберт Бенджамин
| Роберт Бенджамин Сильверс | |
| англ. Robert B. Silvers |
Роберт Бенджамин Сильверс (англ. Robert Benjamin Silvers, род. 31.12.1929, штат Нью-Йорк) — американский редактор. С 1963 года редактор «The New York Review of Books».
Родился в сеьме бизнесмена. Вырос в Лонг-Айленде.
Окончил Чикагский университет (бакалавр искусств, 1947), затем учился на юрфаке Йеля, который, однако, не закончил. Также учился в Сорбонне и Sciences Po.
В 1950 году — пресс-секретарь губернатора штата Коннектикут Ч. Боулса, безуспешно баллотировавшегося на второй срок.
В годы Корейской войны в 1950-53 гг. служил в армии, в частности в штаб-квартире НАТО в Париже, в котором находился с 1952 по 1958 годы (тогда же учился там).
С 1954 года член редсовета, с 1956 года редактор «The Paris Review» (до 1958 года).
В 1958 году был принят на работу редактором журнала «Harper`s» (которым являлся в 1959-63 гг.) и возвратился в Нью-Йорк, где живёт до сих пор.
С основанием при его участии в 1963 году журнала «The New York Review of Books» стал его соредактором вместе с Барбарой Эпштейн — на протяжении более чем 40 лет, до её смерти от рака в 2006 году. Затем Сильверс единственный редактор журнала.
Член Американской академии искусств и наук. Почётный член Британской академии (2013).
Почётный доктор Оксфорда и Колумбии (2014).
Удостоен Национальной гуманитарной медали (2013); является кавалером французских ордена Почетного легиона и членом Ordre National du Mérite.
Напишите отзыв о статье "Сильверс, Роберт Бенджамин"
Ссылки
- [www.nybooks.com/contributors/robert-b-silvers/], [www.theguardian.com/books/2004/jan/24/society]
Отрывок, характеризующий Сильверс, Роберт Бенджамин
– Едет! – закричал в это время махальный.Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
