Сильвестр де Саси, Антуан Исаак

Антуан Исаак Сильвестр де Саси

Антуа́н Исаа́к, барон Сильвестр де Саси́ (фр. Antoine Isaac, Baron Silvestre de Sacy [sasi]; 21 сентября 1758, Париж — 21 февраля 1838, там же) — французский лингвист и ориенталист.

Биография

Родился в семье нотариуса — крещёного еврея Авраама Сильвестра. Позднее сделал к своей фамилии добавку «де Саси» — по моде на расширение фамилий, распространённой в среде парижской буржуазии. Отец умер, когда ему было 7 лет, и в дальнейшем его воспитывала мать. В 1781 назначен советником монетного двора, а в 1791 — генеральным комиссаром монетного двора. Занялся изучением семитских и иранских языков; параллельно с основной работой изучал иранские надписи пехлевийского периода Сасанидской династии. В 1792 году ушёл в отставку и поселился в уединении в своём имении около Парижа. В 1795 году стал профессором арабского языка в только что основанной Особой школе живых восточных языков (École speciale des langues orientales vivantes).

Саси был полиглотом — среди языков, которыми он владел, были иврит, сирийский, самаритянский, халдейский, арабский, средне- и новоперсидский, османский, английский, немецкий, итальянский и испанский.

С 1806 года также занимал должность профессора персидского языка. С тех пор его слава среди лингвистов постоянно росла, за исключением кратковременной отставки во время Ста дней. С 1832 г. назначен Непременным секретарём Академии надписей, с 1808 — депутат Законодательного корпуса, с 1813 — барон, с 1832 — пэр Франции. С 1815 года — ректор Парижского университета.

Саси был учителем Жана-Франсуа Шампольона, Жюля фон Моля и Луи Жака Бренье. . Он был хорошо знаком с различными древними и средневековыми трудами по египетской иероглифике, авторами которых были Гораполлон, Ибн Вахшия, Атанасиус Кирхер и др., и одним из первых указал на необходимость привлечения материалов коптского языка для прочтения египетских надписей. Тем не менее, сам Саси потерпел неудачу при работе над дешифровкой египетских иероглифов, но вовремя сумел оценить новаторский подход своего ученика и всячески содействовал пропаганде дешифровки Шампольона. Однако ещё ранее, до открытия Шампольона, другой ученик Саси — шведский дипломат Давид Окерблад — сумел правильно распознать в демотической части Розеттского камня несколько десятков имён.

Труды

Опубликовал немало работ по грамматике арабского языка и мусульманской культуре, в частности:

• Exposé de la religion des Druzes (2 тома, неоконч., 1838)
• Grammaire arabe (2 vols., 1st ed. 1810)
• Chrestomathie arabe (3 vols., 1806)
• Anthologie grammaticale (1829)

Литература

• Fück J. Die arabischen Studien in Europe. — Leipzig, 1955. — S. 77, 140, 161, 170, 205.

Ссылки

• Саси, Антуан-Исаак // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Сильвестр де Саси, Антуан Исаак

Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).