Сильницкий, Георгий Георгиевич

Георгий Георгиевич Сильницкий
Дата рождения:	30 июля 1930(1930-07-30) (93 года)
Место рождения:	Шанхай
Научная сфера:	английский язык, лингвист, культурология, педагогика.
Место работы:	Смоленский университет
Учёная степень:	доктор филологических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Пермский университет
Награды и премии:

Гео́ргий Гео́ргиевич Сильни́цкий (30 июля 1930, Шанхай, Китай) — российский учёный-лингвист, доктор филологических наук (1976), профессор (1977), почётный профессор Смоленского университета (2012). Заслуженный деятель науки Российской Федерации (1991).

Специалист в области исследований глагола и его категорий в языках различных типов, основатель научной школы квантитативной лингвистики. Член совета Международной ассоциации квантитативной лингвистики, член Нью-Йоркской Академии наук. Внук А. П. Сильницкого.

Биография

Родился 30 июля 1930 в Шанхае.

Весной 1946 года окончил Shanghai British School (Juniour Cambridge) с дипломом первой степени. В 1947 году, в связи с выходом постановления правительства СССР о добровольной репатриации советских граждан, проживающих за рубежом, на родину, семья переехала в СССР, выбрав местом жительства г. Молотов (Пермь).

В 1948 году поступил в Молотовский (Пермский) университет на историко-филологический факультет. Учёбу совмещал с преподаванием в Пермской заочной вечерней школе взрослых, где преподавал английский и русский язык (1951–1957). По окончании университета в 1953 году прошёл аспирантуру при кафедре английской филологии ЛГПИ им. А. И. Герцена и был переведён в Смоленск в качестве преподавателя английского языка факультета иностранных языков педагогического института (СГПИ).

Научная деятельность

С 1960 года активно сотрудничает с Ленинградской школой типологической лингвистики при Ленинградском отделении Института языкознания. Основоположник Смоленской школы квантитативной лингвистики. Тема лингвистических исследований — семантика и разноуровневые характеристики глагола.

Явился одним из создателей кафедры английского языка Смоленского пединститута: заведовал ей в 1962–1968, 1970–1979 и 1990–1999 годах.

С 1972 года — руководитель аспирантуры при данной кафедре.

В 2012 году удостоен звания почётного профессора Смоленского университета.

В России и за рубежом издано более 200 статей, 10 книг по лингвистике, культурологии, литературоведению, психологии, социологии.

Руководитель более 10 кандидатских диссертаций, рецензент и оппонент более 40 кандидатских и докторских диссертаций.

Продолжает преподавательскую и научную деятельность.

Общественная деятельность

Один из основателей, заместитель председателя Смоленского земского движения, участник комиссии по разработке проекта “Старая Смоленская дорога”.

В 1980-е годы руководил Смоленским городским дискуссионным клубом «Логос».

В 1990-е годы — основатель, президент и вице-президент Ассоциации смоленских ученых.

Постоянно сотрудничал и сотрудничает с [www.smolgazeta.ru/ «Смоленской газетой»].

Членство в общественных и научных организациях

• Член совета Международной ассоциации квантитативной лингвистики.
• Член транснационального общества Владимира Соловьева.
• Член Нью-Йоркской Академии наук (1995).

Награды и звания

• Заслуженный деятель науки Российской Федерации (1991).
• Орден Почёта (1999).
• Медаль «За трудовые заслуги».

Избранные работы

Научные

• Correlanionfl Analysis of Indo-European Morpojogical Sistem // Jornal jf Quantitative Linguistics. Swets & Zeitlinger, vol 5. № 1–2, 1998.
• [www.gpntb.ru/win/mentsin/mentsin28ca7.html Сильницкий Г. Г., Славин А. В. Проблема соотношения языка и мышления и "порождающая" модель языка]. Вопросы философии. 1980. №7. С. 162–170.
• Сильницкий Г. Г. Семантические классы глаголов в английском языке. Смоленск: СГПИ, 1986.[old.rsl.ru/view.jsp?f=1003&t=3&v0=%D0%A1%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9%2C+%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B9+%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016]
• Сильницкий Г. Г., Андреев, С. Н., Кузьмин, Л. А., Кусков, М. И. Соотношение глагольных признаков различных уровней в английском языке. Минск: Навука i тэхнiка, 1990.[old.rsl.ru/view.jsp?f=1003&t=3&v0=%D0%A1%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9%2C+%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B9+%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016]
• Сильницкий Г. Г. Семантика английского глагола в соотношении с признаками различных языковых уровней. Смоленск: СГПИ, 1988. 128 с.[old.rsl.ru/view.jsp?f=1003&t=3&v0=%D0%A1%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9%2C+%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B9+%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016]
• Сильницкий Г. Г. Семантика. Грамматика. Квантитативная и типологическая лингвистика. Смоленск Смоленский ЦНТИ, 2006.[old.rsl.ru/view.jsp?f=1003&t=3&v0=%D0%A1%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9%2C+%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B9+%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016]

Беллетристика

• [www.psu.ru/files/docs/ob-universitete/smi/knigi-ob-universitete/silnitskiy_past_developing.pdf Освоение прошлого] / Г.  Г. Сильницкий; под ред. А. В. Пустовалова, Б. В. Кондакова; Перм. гос. нац. исслед. ун-т.  Пермь, 2016. 129 с. То же, часть I: [www.psu.ru/files/docs/ob-universitete/smi/knigi-ob-universitete/faraway_close.pdf#4 Освоение прошлого] // Далекие — близкие. Страницы из жизни выпускников филологического факультета Пермско го университета, работающих в разных регионах страны и мира / сост. Н. Е. Васильева; отв. за вып. Б. В. Кондаков; Перм. гос. нац. исслед. ун-т. Пермь, 2015. 376 с. С. 4–42.

Источники и ссылки

• [www.psu.ru/files/docs/ob-universitete/smi/knigi-ob-universitete/faraway_close.pdf Далекие — близкие. Страницы из жизни выпускников филологического факультета Пермского университета, работающих в разных регионах страны и мира] / сост. Н. Е. Васильева; отв. за вып. Б. В. Кондаков; Перм. гос. нац. исслед. ун-т. Пермь, 2015. 376 с.
• [gtrksmolensk.ru/news/znamenityie-smolenskie-filologi-baevskij-i-silnits/ Знаменитые смоленские филологи Баевский и Сильницкий удостоились звания почетных профессоров] // ГТРК "Смоленск". 05.10.2012.
• [smolgu.ru/about/faculties/filolog/kafedra_anglijskogo_yazyka_i_metodiki_ego_prepodavaniya/ Кафедра английского языка] // Смоленский государственный университет.
• [nasledie-smolensk.ru/pkns/index.php?option=com_content&task=view&id=2063&Itemid=61 Кузьмин Л. А. Сильницкий Георгий Георгиевич] // Культурное наследие земли Смоленской.
• [www.smolgazeta.ru/public/4066-prostranstva-zhizni-dva-silnickix-dve-godovshhiny.html Кузьмин Л. Пространства жизни: два Сильницких — две годовщины] // Смоленская газета. 6 июля 2010.
• Сильницкий Г. Г. [www.psu.ru/universitetskaya-zhizn/universitetskie-smi/stati-ob-universitete/developing-of-the-past Освоение прошлого]. Пермь, 2016. С. 129.[www.psu.ru/files/docs/ob-universitete/smi/knigi-ob-universitete/silnitskiy_past_developing.pdf]
• [www.slovoart.ru/node/218 Токарский В. Сильницкие: в истории семьи — история страны] // Словесница Искусств. Региональный культурно-просветительский журнал. №2 (26) 2010.
• [www.smolcity.ru/city/people.php?ELEMENT_ID=3224 Цалковикова Я. Профессор Георгий Сильницкий: «Мы стали часто употреблять иностранные слова в речи»] // Современный Смоленск. 12 января 2011.

Отрывок, характеризующий Сильницкий, Георгий Георгиевич

Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.


В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.