Сильфида

Сильфида
La Sylphide
Мария Тальони в роли Сильфиды. 1832 год
Композитор	Герман Левенскольд
Автор либретто	Адольф Нурри и Филиппо Тальони
Количество действий	2
Год создания	1832
Первая постановка	12 марта 1832
Место первой постановки	Гранд-Опера, Париж

Сильфида (фр. La Sylphide) — романтический балет в двух действиях.

История

Сюжет балета основан на фантастической новелле французского писателя Шарля Нодье «Трильби» (1822). Премьера балета на музыку французского композитора Жана Шнейцхоффера в постановке балетмейстера Филиппо Тальони состоялась в 1832 году в Гранд-Опера в Париже. Главную партию исполнила дочь Ф. Тальони, известная балерина Мария Тальони, Эффи — Лиз Нобле, в других партиях Жозеф Мазилье, Жорж Эли, Луиза Эли. Затем балет был показан в лондонском Ковент-Гардене 26 июля 1832 года, 18 сентября 1837 года — в Санкт-Петербурге, а 19 мая 1841 года — в миланском «Ла Скала».

Вторая известная нам версия появилась 28 ноября 1836 года в Королевской опере в Копенгагене. Музыка была написана Германом Левенскольдом, обогатившим партитуру исконными шотландскими мелодиями, хореография принадлежала датскому балетмейстеру Августу Бурнонвилю и основывалась на первоначальной версии Тальони. Главную партию исполнила семнадцатилетняя Люсиль Гран, роль Джеймса исполнял сам Бурнонвиль. Данная постановка вошла в историю балета и до сих пор ставится на всех крупнейших сценах мира. Однако её появление было чистой случайностью. По иронии судьбы, изначально Август Бурнонвиль планировал показать оригинальную версию балета в исполнении Датского королевского балета, однако Парижская опера заломила столь высокую цену за партитуру Шнейцхоффера, что Бурнонвиль был вынужден обратиться к другому композитору.

Первой исполнительницей Сильфиды на московской сцене в 1837 году стала известная балерина Екатерина Санковская.

Действующие лица и исполнители

• Сильфида — дух воздуха
• Анна — вдова фермера
• Джеймс — сын Анны
• Эффи — племянница Анны и невеста Джеймса
• Нэнси — подруга Эффи
• Гюрн — крестьянин
• Мэдж — колдунья
• Другие персонажи: сильфиды, шотландские крестьяне, старики, дети, ведьмы, звери

Сюжет

Действие 1

Молодому шотландцу Джеймсу, накануне его свадьбы с Эффи, является Сильфида — пленительный дух воздуха. Она порхает вокруг дремлющего у камина Джеймса и будит его поцелуем. Джеймс, очарованный Сильфидой, полюбившей его, пытается поймать её, но она исчезает. Когда собираются гости, Сильфида появляется вновь — невидимая никому, кроме Джеймса. Колдунья Мэдж предсказывает Эффи совсем другого жениха — Гюрна. Джеймс прогоняет колдунью, которая уходит, затаив на него обиду. Во время свадебного празднества вновь появляется Сильфида и похищает обручальное кольцо. Не в силах противостоять её чарам, Джеймс устремляется за ней, покинув убитую горем Эффи.

Действие 2

Колдунья Мэдж ворожит, склоняясь над кипящим котлом, у неё в руках длинный прозрачный шарф. Царство сильфид в зачарованном лесу. Джеймс следует за ускользающей от него Сильфидой, но никак не может удержать её. Она возникает перед ним, подает воду из родника, ягоды. Джеймс пытается поймать её, но она недосягаема. Тогда колдунья предлагает Джеймсу волшебный шарф, с помощью которого он сможет пленить неуловимую Сильфиду. Когда Джеймс накидывает шарф на плечи Сильфиды, она теряет свои крылья и не может улететь. Но и жить она тоже не может. Подруги уносят погибшую Сильфиду в облака… Вдали проходит свадебное шествие — это Эффи и Гюрн… Джеймс понимает, что потерял земное счастье в погоне за призрачной мечтой.

Ссылки

• [selfire.com/2011/04/3359/ Балет «Сильфида»: история, сюжет, фотографии]
• [www.smotr.ru/2007/2007_bol_sylphide.htm «Сильфида» почистила крылышки]
• [www.about-scotland.ru/balet-silfida.php Содержание балета]

Отрывок, характеризующий Сильфида

– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!