Симбирское наместничество
Поделись знанием:
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
| Наместничество Российской империи | |||||
| |||||
| Страна | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Адм. центр | |||||
| Население |
760 773 человек (1 784) чел. | ||||
| Плотность |
чел/км² | ||||
| Площадь |
74 821,4 км² км² | ||||
| Дата образования |
1780 | ||||
|
| |||||
| |||||
Симбирское наместничество — административно-территориальное формирование с центром в Симбирске, образованное 27 декабря 1780 года. Наместничество было образовано объединением уездов (или части уезда):
- Казанской губернии (Казанского, Симбирского, Алатырского, Курмышского, Ядринского, Свияжского, Спасского, Сызранского, Чебоксарского, Цивильского, Тетюшского, Кузымодемьянского).
- Оренбургской губернии (Оренбургского, Ставропольского, Самарского).
- Пензенской губернии (Пензенского, Саранского, Краснослободского).
- Нижегородской губернии (Нижегородского).
Преобразована в 1796 году в ходе второй губернской реформы в Симбирскую губернию.
В 1781 году Екатерина II утвердила доклады директора Академии наук Домашнева и генерал-прокурора князя Вяземского о направлении трех экспедиций в некоторые города России для астрономических обсерваций (наблюдений) в целях составления действительной карты русского государства. Симбирск включен во вторую экспедицию.[1]
В состав Симбирского наместничества входит 1529 селений, в том числе:
- Городов — 13
- Пригородов — 9
- Слобод — 18
- Сел — 551
- Деревень — 938
Содержание
Географическое положение
Симбирское наместничество имеет положение между 64 и 63 градусом восточной долготы и между 52 и 57 градусом северной широты; простирается в длину от востока к западу на 325 верст (346,7 км), а от юго-востока на северо-запад по самой большой длине около 420 верст (448 км), шириной от севера к югу 240 верст (256 км).
Площадь наместничества 6 848 393 десятины (74 821,4 км²), из них занято усадьбами городскими и сельскими — 49 747 десятин (543,5 км²), большими дорогами — 17 759 десятин (194 км²), реками, речками, ручьями и озерами — 81 922 десятины (895 км²), итого 149 428 десятин (1 632,6 км²). Остается пашенной земли, сенных покосов, под лесами, болотами и проселочными дорогами — 6 696 970 десятин (73 167,1 км²).
Наместничество граничит к северу с Казанским, к востоку с Уфимским, к югу с Саратовским, и к западу с Пензенским и Нижегородским наместничествами.
Административное устройство
В 1780 году наместничество делилось на 13 уездов: Алатырский, Ардатовский, Буинский, Канадейский, Карсунский, Котяковский, Курмышский, Самарский, Сенгилеевский, Ставропольский, Сызранский, Симбирский и Тагайский.
- Симбирский уезд (центр — Симбирск)
- Сенгилеевский уезд (центр — Сенгилей[2])
- Ставропольский уезд (центр — Ставрополь)
- Самарский уезд (центр — Самара)
- Сызранский уезд (центр — Сызрань)
- Канадейский уезд (центр — Канадей[3])
- Тагайский уезд (центр — Тагай[4])
- Карсунский уезд (центр — Карсун[5])
- Котяковский уезд (центр — Котяков[6])
- Алатырский уезд (центр — Алатырь)
- Ардатовский уезд (центр — Ардатов[7])
- Курмышский уезд (центр — Курмыш)
- Буинский уезд (центр — Буинск[8])
Управление наместничеством
Наместничество управляется по образу изданных в 1775 году о управлении губерний учреждений в губернском городе:
- Губернским правлением, где заседает генерал-губернатор, правитель или губернатор и два советника.
- Палатами:
- Уголовной, где заседает председатель, два советника и два асессора.
- Гражданской судов, где заседает председатель, два советника и два асессора.
- Казенною, в которой заседает поручик правителя или вице-губернатор, директор экономии или домоводства, советников 3, асессоров 5 и губернский казначей.
- Верхним земским судом, состоящим из департаментов уголовного и гражданского, в которых заседают два председателя и 10 заседателей.
- Губернским магистратом, состоящим из департаментов уголовного и гражданского, где заседают два председателя и 6 заседателей.
- Верхнею расправою, состоящею из уголовного и гражданского департаментов, в которой заседают два председателя и 10 заседателей.
- Приказом общественного призрения, где заседают губернатор и заседатели из Верхнего земского суда два, из Губернского магистрата два, да из Верхней расправы два.
- Совестным судом, где заседают председатель и двое заседателей.
Сверх того находится при Губернском правлении и палатах губернский прокурор и губернские стряпчие казенных и уголовных дел, губернский землемер. Да при Верховном земском суде, Губернском магистрате и Верхней расправе состоит до одному прокурору и по два стряпчих.
Уездные города управляются:
- Уездными судами, в которых заседают уездный или окружный судья и 2 заседателя.
- Дворянскими опеками, где заседают дворянский предводитель, уездньй судья и заседатели.
- Нижними земскими судами, в которых заседают земский исправник и 2 заседателя.
- Городовыми магистратами, где заседают два бургомистра и 4 ратмана.
- Городовыми сиротскими судами, в которых заседает городской голова, два члена городового магистрата и городовой.
- Словесными судами, в которых заседают купцов один, да из мещан один.
- Нижними расправами, в которых заседают расправный судья и 8 заседателей; из коих двое отсылаются для заседания в Нижнем земском и двое в совестном судах.
Сверх того для каждого города определяются комендант или городничий, уездный казначей, стряпчий, землемер, пристав винный и соляной, доктор и лекарь, подлекарей двое, лекарских учеников двое.
Население
Народы обитающие в губернии: мордва (эрзя и мокша), чуваши, татары, россияне, калмыки и небольшое количество кизилбашей или персиян; из них мордва и чуваши первые были обладатели этих мест.
Численность
Число душ по четвертой ревизии в описании состоит:
| Звание чиносостояний, платящих подать | Мужчин | Женщин | Всего |
|---|---|---|---|
| Купцов | 680 | 661 | 1341 |
| Мещан | 3345 | 3870 | 7215 |
| Цехов. | 2048 | 2250 | 4298 |
| Итого | 6073 | 6781 | 12854 |
| Государственных крестьян | |||
| Однодворцев | 2392 | 2429 | 4821 |
| Пахотных солдат | 25331 | 25480 | 50811 |
| Приписных к адмиралтейским работам русских и иноверцев | 20888 | 21873 | 42761 |
| Ясашных | 71197 | 71948 | 143145 |
| Дворцовых | 21831 | 22616 | 44447 |
| Экономических | 22286 | 24255 | 46541 |
| Отписных за незнанием помещиков | 1219 | 1203 | 2422 |
| Не помнящих родства | 32 | 28 | 60 |
| Лишенных церковного причта | 8 | 8 | |
| Лишенных казацкого звания в возмущение | 14 | 17 | 31 |
| Персиян | 333 | 300 | 633 |
| Ведомства главного кригс комиссариата отданных от владельцев на гофшпитальгоршпиталь | 1032 | 1097 | 2129 |
| Башкирцев | 5 | 2 | 7 |
| Ямщиков | 489 | 538 | 1027 |
| Черкасов | 69 | 67 | 136 |
| Поляков | 2 | 1 | 3 |
| Прежних служб | |||
| Стрельцов | 223 | 234 | 457 |
| Казаков | 297 | 340 | 637 |
| Пушкарей | 54 | 55 | 109 |
| Приставов | 16 | 12 | 28 |
| Итого | 167718 | 172316 | 340034 |
| Владельческих людей и крестьян | 186959 | 194863 | 381822 |
| Отписных по банковским и вексельным долгам и по судным делам | 1214 | 1257 | 2471 |
| Всего платящих подати | 361964 | 375217 | 737181 |
| Не платящих подати | |||
| Отставных от гвардии и полевых полков на поселение | 2849 | 3115 | 5964 |
| Из казаков | 171 | 164 | 335 |
| Ссыльных из Оренбурга | |||
| За старостью и дряхлостью | 18 | 15 | 33 |
| Своекоштных | 1 | 1 | |
| Церковнгиков: штатных | 2677 | 2677 | |
| Церковнгиков: заштатных | 2455 | 2455 | |
| При церквах и духовных правлениях приказных сторожей и разсыльщиков штатных же | 6 | 6 | |
| Служащие и не служащие | |||
| Калмыков крещеных | 3155 | 3026 | 6181 |
| Казаков | 199 | 213 | 412 |
| Итого не платящих подати | 11534 | 12058 | 23592 |
| Всего народа | 373498 | 387275 | 760773 |
| В том числе иноязычных | |||
| Татар: крещеных | 3153 | 3289 | 6442 |
| Татар: некрещеных | 19067 | 19809 | 38876 |
| Итого | 22220 | 23098 | 45318 |
| Мордвы: крещеной | 33794 | 33999 | 67793 |
| Мордвы: некрещеной | 164 | 179 | 343 |
| Итого | 33958 | 34178 | 68136 |
| Чуваш: крещеных | 31367 | 31521 | 62888 |
| Чуваш: некрещеных | 1522 | 1669 | 3191 |
| Итого | 32889 | 33190 | 66079 |
| Черкасов | 111 | 91 | 202 |
| Поляков | 3 | 1 | 4 |
| Волохов | 1 | 1 | |
| Башкирцев | 33 | 20 | 53 |
| Персиян или кизылбашей | 334 | 300 | 634 |
| Турок | 1 | 1 | 2 |
| Калмыков | 3168 | 3032 | 6200 |
| Всего | 92718 | 93911 | 186629 |
Руководители наместничества
Генерал-губернаторы
- 1780—1781 — Мещерский, Платон Степанович
- 1782 — Якоби, Иван Варфоломеевич
- 1783—1784 — Апухтин, Аким Иванович
- 1784—1791 — Игельстром, Осип Андреевич
- 1793—1794 — Дерфельден, Отто Вильгельм Христофорович
- 1795—1796 — Вязмитинов, Сергей Кузьмич
Правители наместничества
- 1780—1789 — Баратаев, Петр Михайлович
- 1790—31.07.1797 — Карпов, Александр Дмитриевич
Напишите отзыв о статье "Симбирское наместничество"
Примечания
- ↑ Полное собрание законов Российской империи т. XXI стр. 15, 128.
- ↑ Сенгилей учрежден городом по указу Екатерины II от 15 сентября 1780 года из села пахотных солдат
- ↑ Канадей учрежден городом по указу Екатерины II от 15 сентября 1780 года из села экономических крестьян
- ↑ Тагай учрежден городом по указу Екатерины II от 15 сентября 1780 года из пригородков пахотных солдат
- ↑ Карсун учрежден городом по указу Екатерины II от 15 сентября 1780 года из пригородков пахотных солдат
- ↑ Котяков учрежден городом по указу Екатерины II от 15 сентября 1780 года из села ясашных крестьян
- ↑ Ардатов учрежден городом по указу Екатерины II от 15 сентября 1780 года из из села дворцовых крестьян
- ↑ Буинск учрежден городом по указу Екатерины II от 15 сентября 1780 года из села ясашных крестьян
Источники
[www.simbir-archeo.narod.ru/Russian/18vek/maslenizkiy/index.htm Топографическое описание Симбирского наместничества 1785 г.]
Отрывок, характеризующий Симбирское наместничество
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
