Симеонова, Недялка

Недялка Симеонова Недялка Симеонова
Дата рождения	2 декабря 1901(1901-12-02)
Место рождения	Хасково, Болгария
Дата смерти	14 марта 1959(1959-03-14) (57 лет)
Место смерти	Париж, Франция
Профессии	скрипач педагог

Недя́лка Дими́трова Симео́нова (болг. Недялка Димитрова Симеонова; 2 декабря 1901, Хасково, Болгария — 14 марта 1959, Париж, Франция) — болгарская скрипачка и педагог.

Биография

Родившись в семье музыканта, получила домашнее музыкальное образование. Была ребёнком-вундеркиндом. С 8 лет выступала в различных городах Старого и Нового света. С 1913 года выступала как солистка и ансамблистка. В 1914—1920 годах совершенствовалась у Густава Хафемана в Дрездене, а в 1921—1923 годах — у Леопольда Ауэра в Нью-Йорке. Много гастролировала в разных странах, в том числе и в СССР. В 1933—1939 годах — концертмейстер оркестра Кооперативного театра (театр оперетты) в Софии. В 1946—1959 годах — профессор по классу скрипки Болгарской консерватории. Выступала с сольными концертами. В её репертуаре были произведения многих европейских и болгарский композиторов. Среди постоянно исполняемых были скрипичные концерты Бетховена, Брамса, Глазунова, Владигерова. Играла на итальянской скрипке «Гальяно», подаренной ей одним из болгарских филантропов.

Её сын Димитр Симеонов (род. 1932) — известный музыкант и педагог.

Память

• С 1971 года в родном городе скрипачки Хасково проводится ежегодный фестиваль Музикальные дни Недялки Симеоновой (болг. Музикални дни „Недялка Симеонова“).

Награды

• 1950 — Заслуженный артист НРБ
• 1950 — Димитровская премия

Литература

• Музыкальный энциклопедический словарь/Гл. ред. Г. В. Келдыш. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — с. 497 — ISBN 5-85270-033-9
• Шамлиева Живка, Изстрадани звуци. — София, 1996.

Ссылки

Классическая музыка   Болгария

Отрывок, характеризующий Симеонова, Недялка

– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.