Симеон Бекбулатович
Симеон II Бекбулатович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Иван Грозный на свадьбе Симеона Бекбулатовича (миниатюра Лицевого летописного свода)</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1575 — 1576 | |||
| Предшественник: | Иван IV | ||
| Преемник: | Иван IV | ||
| |||
| 1567 — 1573 | |||
| Предшественник: | Шах-Али | ||
| Преемник: | Мустафа-Али | ||
| |||
| 1576 — 1585 | |||
| Смерть: | 5 января 1616 Симонов монастырь, Москва | ||
| Отец: | Бек-Булат | ||
| Супруга: | 1 — Мария Андреевна Клеопина-Кутузова, 2 — Анастасия Ивановна Мстиславская | ||
Симеóн Бекбулáтович (до крещения Саин-Булат хан, тат. ساین بولاط, в монашестве Стефан; умер 5 января 1616, Москва) — касимовский хан в 1567—1573, сын Бек-Булат султана, правнук Ахмат-хана, правившего Большой Ордой. Вместе с отцом перешёл на службу к Ивану IV Васильевичу Грозному. Участвовал в Ливонских походах 1570-х годов. В годы опричнины Иван настоял на именовании Симеона «великим князем всея Руси» (1575—76), хотя, в сущности, политического веса Симеон не имел и оставался лишь подставным лицом. C 1576 года — великий князь Тверской.
Содержание
Касимовский хан
Сын Бек-Булата — султана Ногайской орды, потомок Чингисхана, в официальных документах именовался астраханским царевичем. В 1552 году он женится: «приговорил царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии царя Семиона казансково женить, а дал за него Ондрееву дочь Кутузова Клеопина Марью. А свадьба была у государя в брусяной столовой избе». [2] В конце 60-х годов Иван Грозный сделал его ханом в Касимове. Принимает участие в Ливонской войне, в походах 1571-1573 годов под Орешек, Пайду, Колывань. Под его воеводством и князем И. Ф. Мстиславским русское войско было наголову разбито под Коловерью (Лоде).
В июле 1573 г. по настоянию Ивана IV Саин-Булат крестился с именем Симеон в селе Кушалино. Тем же летом взял в жёны овдовевшую княгиню Анастасию Черкасскую, дочь князя Ивана Фёдоровича Мстиславского, бывшего главы земщины. Она была родственницей царской фамилии, в её жилах текла кровь Софии Палеолог. В браке у них было шесть детей: три сына — Федор, Дмитрий, Иоанн и три дочери: Евдокия, Мария, Анастасия. Это были последние потомки Ивана III и Софии Палеолог, известные по письменным источникам.
Симеон Бекбулатович, вероятно, пережил всех своих детей и супругу, постригшуюся в инокини под именем Александры и умершую 7 июня 1607 года. Она была похоронена в Симоновом монастыре, семейной усыпальнице князей Мстиславских.
Великий князь всея Руси
В 1575 г. царь Иван Васильевич «отрекся» от престола и возвел на него Симеона Бекбулатовича. Осенью этого года в Успенском соборе Кремля Симеон был посажен Иваном Грозным на царство:
«…посадил царем на Москве Симеона Бекбулатовича и царским венцом его венчал, а сам назвался Иваном Московским и вышел из города, жил на Петровке; весь свой чин царский отдал Симеону, а сам ездил просто, как боярин, в оглоблях…»[3]
Над Симеоном был совершён обряд венчания на царство, он председательствовал в думе земских бояр и издавал от своего имени правительственные указы. Жил Симеон в Москве, окружённый пышным двором, в то время как Грозный поселился в скромной обстановке на Петровке. В своих посланиях Симеону Иван Грозный соблюдал принятые уничижительные формулы обращения подданного к царю: «Государю великому князю Семиону Бекбулатовичю всеа Русии Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом да с Федорцом, челом бьют»[4]. Формально страна была разделена на владения Великого князя Симеона и на «удел» Ивана, но фактически правителем государства оставался Иван Васильевич.
«Политический маскарад» (В. О. Ключевский, С. Ф. Платонов), при котором Иван Грозный продолжал сохранять власть, современниками и историками объяснён не был. Множество предположений (внешнеполитическая необходимость, испуг Ивана Грозного предсказаниями волхвов, напророчивших на этот год «московскому царю смерть», необходимость усиления террора и др.) не доказано и не опровергнуто. Существует версия, что «отречение Грозного связано было с серьёзным внутренним кризисом»:
«Видимо, царь и его окружение долго ломали голову над тем, как без согласия думы возродить опричный режим и в то же время сохранить видимость законности в Русском государстве, пока склонность к шуткам и мистификациям не подсказала царю нужное решение.»[5]
По мнению Дональда Островски, выбор Ивана пал на Симеона по той причине, что последний являлся представителем рода Чингизидов, а следовательно, имел необходимый авторитет в системе политических представлений того времени - особенно в том случае, если соответствует действительности известие Даниэля Принтца о готовившемся в это время заговоре бояр против Ивана Грозного с целью посадить на московский престол крымского хана Девлет-Герая - другого представителя рода Чингизидов[6]. Теория Островски, однако, не нашла поддержки других специалистов[7][8].
Симеон Бекбулатович пробыл великим князем всея Руси 11 месяцев. Известны жалованные грамоты, писанные от его имени. В августе 1576 г. Иван Васильевич вернулся на трон, а царя Симеона жаловал великим княжеством Тверским с титулом Великого князя Тверского, а Иван Грозный снова стал царём. В 1580 году по писцовой книге основных владений Симеона было 13500 десятин пахотной земли. Симеон имел свой великокняжеский двор — свои приказы, своих бояр и стольников, дворец в Твери и постоянную резиденцию в богатом селе Кушалино. Дарованными ему землями распоряжался почти самовластно, обладал особым правом судить и жаловать «людишек своих». После 1585 года, однако, источники перестают называть его "великим князем Тверским", что, по мнению историков, указывает на лишение титула.
Лишение титулов
После смерти царя Федора Ивановича претендовавшие на власть знатные роды решили консолидироваться вокруг Симеона против Бориса Годунова. Годунов вынужден был принимать меры. Целуя крест новому царю Борису Годунову, каждый боярин должен был обещать «царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотети видети…». В правление Бориса Годунова Симеон был лишен удела и сведён на одну тверскую вотчину - сослан на житье в тверское село Кушалино. В 1605 году присягавшие сыну Годунова Федору II давали то же самое обязательство. Симеон обеднел, ослеп (есть ряд версий в пользу того, что он был ослеплен по указанию Бориса Годунова, Никоновская летопись: "Враг вложи Борису в сердце и от него (Симеона) быти ужасу... и повеле его ослепити") и жил в скудости. После избрания на царство Бориса Годунова противники его повели агитацию в пользу Симеона, и напуганный Борис сослал того в отдалённый город. Бывший правоверный мусульманин стал теперь ревностным православным христианином. Свои накопления он стал расточать на строительство храмов и на вклады в монастыри, особо богатые вклады он отправил на Соловки.
Лжедмитрий I постриг Симеона в Кирилло-Белозерском монастыре в иноки под именем старца Стефана (1606), где двадцатью годами раньше окончил свои дни его тесть, старец Иона. Василий Шуйский в том же году приказал сослать его на Соловки. Все это время он посылал в столицу грамоты с просьбой вернуть его в Кирилло-Белозерский монастырь. В 1612 году его вернули в Кириллов. Умер 5 января 1616 года и был похоронен рядом с супругой в Симоновом монастыре. На надгробии была надпись: «Лета 7124 году генваря в 5 день преставился раб божий царь Симеон Бекбулатович во иноцех схимник Стефан». В настоящее время могила утрачена. На месте монастыря находится Дворец культуры ЗИЛа.[9]
Влияние
Некоторые политологи и журналисты сравнивали с Симеоном Д. А. Медведева в период его нахождения на посту президента России[10][11][12][13][14].
Напишите отзыв о статье "Симеон Бекбулатович"
Примечания
- ↑ Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. — СПб., 1841. Т. I. — С. 360. № 195.
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XV/1460-1480/RK_1475_1605/text8.htm Разрядная книга]
- ↑ [www.magister.msk.ru/library/history/solov/solv06p4.htm Соловьёв С. М. «История России с древнейших времен» (т. 6 гл. 4]
- ↑ [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000112/st010.shtml Послание Симеону Бекбулатовичу (1575)]
- ↑ [militera.lib.ru/bio/skrynnikov_rg/04.html Глава из книги Р. Г. Скрынникова «Иван Грозный» Издательство «Наука» Москва 1975]
- ↑ [www.academia.edu/12178565/Simeon_Bekbulatovichs_Remarkable_Career_as_Tatar_Khan_Grand_Prince_of_Rus_and_Monastic_Elder Donald Ostrowski. Simeon Bekbulatovich's Remarkable Career as Tatar Khan, Grand Prince of Rus', and Monastic Elder] // Russian History. — Vol. 39 (2012). — No. 3. — PP. 293—295.
- ↑ Janet Martin. Simeon Bekbulatovich and Steppe Politics: Some Thoughts on Donald Ostrowski’s Interpretation of the Tsar’s Remarkable Career // Russian History. — Vol. 39 (2012). — No. 3. — PP. 331—338.
- ↑ Charles J. Halperin. Simeon Bekbulatovich and Mongol Influence on Ivan IV’s Muscovy // Russian History. — Vol. 39 (2012). — No. 3. — PP. 306—330.
- ↑ [rusk.ru/st.php?idar=800138 Русская линия / Библиотека периодической печати / Великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович]
- ↑ Jégo M. [www.lemonde.fr/idees/article/2010/05/18/russie-anatomie-d-un-degel-diplomatique_1353411_3232.html Russie : anatomie d’un dégel diplomatique] // Le Monde
- ↑ Киселёв Е. [newtimes.ru/articles/detail/4476/ Двоецарствие — старинный русский обычай] // The New Times
- ↑ Пионтковский А. [www.grani.ru/Politics/Russia/m.135814.html Старик Габбана] // Грани.ру
- ↑ Окара А. Н. [www.apn.ru/publications/article19871.htm План Медведева: формула власти. Новый президент против призраков двоевластия] // АПН.ру
- ↑ Гусейнов Г. [ru.rfi.fr/rossiya/20160228-eroticheskii-seans-vurdalaka Эротический сеанс вурдалака] // [ru.rfi.fr/ rfi Голоса со всего мира]
Литература
- Шикман А. П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. — М., 1997.
- Большая энциклопедия, т. 17. — Спб.: Т-во «Просвещение», без даты (не ранее 1903).
Ссылки
- [www.rusk.ru/st.php?idar=800138 Великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович]
- [www.spsl.nsc.ru/history/vernad/vol5/vgv515.htm Вернадский Г. В. Московское царство. — I. Основание русской евразийской империи (5 часть). — Гл. 5. Последствия опричнины и конец Ливонской войны]
- [www.hrono.ru/land/kasimhan.html Касимовское «царство» // проект «Хронос»]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Симеон Бекбулатович
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
