Симеон Джугаеци
| Симеон Джугаеци | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Род деятельности: |
философ, богослов, языковед, педагог, и общественный деятель |
| Жанр: |
философия |
Симеон Джугаеци (арм. Սիմեոն Ջուղայեցի; дата рожд. неизв. — ум. 1657) — армянский философ, богослов, языковед[3], педагог, и общественный деятель XVII века.
Биография
Симеон Джугаеци родился в конце XVI века в Восточной Армении, в городе Джуга, бывший в то время то под османским, то под персидским владычеством. В 1605 году, в раннем детстве он, в числе сотен тысяч других армян, был насильственно угнан в Персию. Переселенные армяне основали в Персии город Нор-Джуга, где Джугаеци и получил начальное образование[4]. В 1620 году стал учеником местного духовного предводителя армян — Хачатура Кесараци, с которым в 1629 году в качестве представителя первопрестольного Эчмиадзина путешествовал по заселённым армянами местам Малой Азии, посетив при этом Константинополь, Крым, Польшу (Львов). Спустя два года в 1631 году Джугаеци возвращается в Армению и встречается с Меликсетом Вжанеци, у которого берёт уроки философии. Однако, не закончив полного курса, в конце того же года, он вернулся в Нор-Джугу, где занимался самообразованием, попутно ведя преподавательскую деятельность. Получив необходимые ему знания, он стал одним из образованнейших людей своего времени. Во время своей педагогической практики, всячески пытаясь противостоять распространяющемуся латинофильству, он убедился, что отсутствие учебника грамматики на родном языке затрудняет его изучение. В результате долгих наблюдений и кропотливой работы, в 1637 году из под пера Симеона Джугаеци выходит первая в современном смысле целостная грамматика армянского языка.
В середине XVII века Джугаеци написал свой наиболее значительный философский труд: «Книгу логики», которая на протяжении веков была самой распространенной в армянских школах учебником философии. «Книга логики» в 1728 и 1794 годах дважды переиздавалась и дважды переводилась на грузинский язык, оказав благотворное влияние на видных деятелей грузинской культуры Антония Багратиони, Давида Багратиони, Иоанна Багратиони и др.
В 1651 году Симеон Джугаеци отредактировал армянский перевод труда известного греческого неоплатоника V века Прокла Диадоха «Элементы теологии», переведенного с грузинского языка в XIII веке, и написал к нему довольно пространные «Толкования». Спустя столетие это произведение Прокла с толкованиями Джугаеци было вновь переведено на грузинский язык. По окончании «Толкований» к труду Прокла Симеон Джугаеци написал новую работу, которая, однако, осталась незаконченной из-за смерти автора в 1657 году. Тем не менее, работа эта очень важна для изучения философских воззрений Симеона Джугаеци.
У Симеона Джугаеци единство двух форм познания — физики и метафизики; это подтверждает сам Симеон, говоря, что одно из них не может быть без другого, что оба они всегда бывают совместно и дополняют друг друга Симеон Джугаеци утверждал богоединство первопричиной мира, определяя её как возможность, которая обусловливает собой многообразие единичных сущностей и которая в качестве действительности существует как внешняя природа. Единичное сущее, по Джугаеци, есть что-то материальное, для которого материальность не является случайным атрибутом, «ибо когда мы отрицаем случайное — не уничтожается подлежащее, а когда отрицаем материю — подлежащее уничтожается». Основой природы, согласно ему же, является её материальное бытие[5]. У Симеона получается единство двух форм познания — метафизики и физики; это подтверждает сам Джугаеци, говоря, что одно из них не может быть без другого, что оба они всегда бывают совместно и дополняют друг[6].
В своих работах, Симеон Джугаеци говорил не только об органах чувств, их соотношении, функциях и значении, он также стремился изучить строение головного мозга человека. Им была высказана мысль о том, что мозг является тем материальным субстратом, который обусловливает различные формы познания: ощущение, память, мнение и размышление[5].
Работы
- «Книга логики»
- «Толкования»
- «Логика»
- «Книга, которая называется грамматикой»
- «Комментарии» к «Элементам теологии»
Напишите отзыв о статье "Симеон Джугаеци"
Примечания
- ↑ A. J. Hacikyan, G. Basmajian, E. S. Franchuk, N. Ouzounian. The Heritage of Armenian Literature: From the sixth to the eighteenth century. — Detroit, MI: Wayne State University Press, 2002. — С. 809. — 1108 с. — ISBN 0814330231.
- ↑ Kevork B. Bardakjian. A Reference Guide to Modern Armenian Literature, 1500-1920: With an Introductory History. — Wayne State University Press, 2000. — С. 63. — 714 с. — ISBN 978-0-81432-747-0.
- ↑ А. В .Десницкая, С. Д. Кацнельсон. // История лингвистических учений: средневековый Восток. — Л.: Наука, 1981. — С. 9.:
Точка зрения Давида Непобедимого становится традиционной, и последующие армянские мыслители, за редким исключением, воспринимают её как неопровержимую истину. Так, например, Симеон Джугаеци (XVII в.), философ и грамматик, в «Книге логики» пишет: «Имена суть не по природе, а по положению. Ибо если бы они нарекались по природе, на всех языках камень назывался бы камнем».2
- ↑ Хенри Габриелян //История армянской философии // стр 205 (всего 485) Аǐастан, 1972
- ↑ 1 2 Философская энциклопедия // [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/7309/СИМЕОН Симеон Джугаеци]
- ↑ В.Е Евграфов // История философии в СССР // «Наука», 1968 г. стр-ца 462
У Симеона Джугаеци получается единство двух форм познания — физики и метафизики; это подтверждает сам Симеон, говоря, что одно из них не может быть без другого, что оба они всегда бывают совместно и дополняют друг
| ||||||||||||||||
| ||||||||||
Давид Анахт • Себеос • Комитас Ахцеци • Иоанн Мамиконьян • Давтак Кертог • Иоанн Одзнеци • Степанос Сюнеци • Гевонд • Саакдухт • Хосровидухт • Товма Арцруни • Ованес Драсханакертци • Ухтанес • Мовсес Каганкатваци средневековье XI—XV века ²</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"> Григор Нарекаци • Степанос Таронеци • Григор Магистрос • Аристакес Ластивертци • Ованес Имастасер • Матеос Урхаеци • Нерсес Шнорали • Мхитар Гош • Нерсес Ламбронаци • Вардан Айгекци • Вардан Аревелци • Киракос Гандзакеци • Смбат Спарапет • Фрик • Ованес Ерзнкаци Плуз • Мхитар Айриванеци • Степанос Орбелян • Геворг Скевраци • Хетум Патмич • Костандин Ерзнкаци • Григор Акнерци • Хачатур Кечареци • Есаи Нчеци • Тертер Ереванци • Ованес Воротнеци • Григор Татеваци • Маттеос Джугаеци • Григор Хлатеци • Аракел Сюнеци • Товма Мецопеци • Аракел Багишеци • Мкртич Нагаш XVI—XVIII века</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"> Ованес Тлкуранци • Григорис Ахтамарци • Наапет Кучак • Нерсес Мокаци • Симеон Лехаци • Симеон Джугаеци • Аракел Даврижеци • Степанос Лехаци • Захария Канакерци • Еремия Кеомурчян[hy] • Нагаш Овнатан • Хачатур Эрзрумци[hy] • Багдасар Дпир • Есаи Гасан-Джалалян • Симеон Ереванци • Петрос Капанци • Саят-Нова • Шаамир Шаамирян начало XX века</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"> Арутюн Аламдарян • Месроп Тагиадян[hy] • Хачатур Абовян • Гевонд Алишан • Иосиф Шишманян[en] • Макар Бархударянц • Габриел Сундукян • Мкртич Пешикташлян • Микаэл Налбандян • Рафаэл Патканян • Раффи • Перч Прошян[en] • Газарос Агаян • Смбат Шахазиз[en] • Србуи Тюсаб • Акоп Паронян • Григор Арцруни • Петрос Дурян • Арпиар Арпиарян • Мурацан • Александр Ширванзаде • Атрпет[en] • Лео • Григор Зохраб • Ованес Ованисян • Вртанес Папазян • Нар-Дос • Ованес Туманян • Левон Шант • Ерванд Отян • Атабек Хнкоян • Аршак Чопанян[en] • Аветик Исаакян • Дереник Демирчян • Ваган Текеян • Забел Есаян[en] • Сиаманто • Даниэль Варужан • Ваан Терьян • Рубен Севак • Мисак Мецаренц современность</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"> Арази • Акоп Ошакан[en] • Костан Зарян[en] • Степан Зорян • Ваан Тотовенц • Егише Чаренц • Аксел Бакунц • Наири Зарьян • Гурген Маари • Шаан Шахнур[en] • Вахтанг Ананян • Мкртич Армен • Рачия Кочар[hy] • Хачик Даштенц[en] • Ованес Шираз • Амо Сагиян[en] • Мушег Ишхан[en] • Серо Ханзадян • Маро Маркарян • Сильва Капутикян • Геворг Эмин • Рачия Ованесян[hy] • Ваагн Давтян • Паруйр Севак • Мкртич Саргсян[hy] • Захрад[en] • Агаси Айвазян • Метаксе[en] • Айк Хачатрян[hy] • Арташес Калантарян[en] • Мушег Галшоян[hy] • Вардгес Петросян • Жирайр Ананян[en] • Грант Матевосян • Зорий Балаян • Арамаис Саакян[en] • Перч Зейтунцян • Размик Давоян • Генрих Эдоян[hy] • Артем Арутюнян[hy] • Вано Сирадегян • Левон Ананян • Гурген Ханджян[hy] • Грачья Тамразян • Левон Хечоян • Ваграм Саакян[en] ¹ Имена только наиболее значимых средневековых, новых и новейших авторов. ² X—XIV века период Армянского Возрождения </td></tr></table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Симеон Джугаеци«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…» И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал. «О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то. Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку. – Вы? – сказал он. – Как счастливо! Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами. – Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня! – Я вас люблю, – сказал князь Андрей. – Простите… – Что простить? – спросил князь Андрей. – Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку. – Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза. Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор. Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке. – Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня. В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери. Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель. С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым. Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения. Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем. Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день. «Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать. Категории:
Навигация | ||||||||||||||||||||||||
